Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Тоскливая атмосфера затхлости обволакивала здания. Добравшись до дома, юноша с осторожностью, достойной самого Кугеля, принялся заглядывать в окна нижнего этажа. За одним из них обнаружилась комната, оклеенная алыми обоями, — там на полу кружилось нечто непонятное. За другим простирался огромный зал, весь в искусно сотканных коврах всевозможных оттенков зеленого, сиреневого и оранжевого цветов. Здесь стоял изящный пьедестал, на котором медленно и грациозно вальсировал скелет грызуна. В третьем окне Эвилло заметил прекрасную сильфиду с серебристыми волосами, растаявшую прямо у него на глазах. Через четвертое окно не было видно ничего — то есть за стеклом находилось именно оно, это ничто, воплощение самой пустоты, вынудившее Эвилло поспешно отпрянуть.

Входить он, честно говоря, не хотел. Одно лишь ошеломленное любопытство заставило его обогнуть опасный дом. И Хисс не протестовала, только цыкнула пару раз.

А потом Эвилло обнаружил в каменной стене боковую дверь — причем приотворенную.

За ней оказался двор с одиноким хилым деревцем-мулгуном, шуршащим пурпурными листьями. В этот момент солнце выскользнуло из-за туч, малиновый свет залил дворик, и из-под дерева выступил тот, с кем Эвилло, казалось, расстался только вчера — так хорошо он знал этого человека. Низкорослый, похожий на грушу, в черной тунике с воротником из длинных перьев, с тощими птичьими ногами, вокруг которых болтались пестрые шаровары, с абсолютно лысой головой и лицом, формой и цветом напоминающим тыкву, с крохотными сухими глазами и вечной ухмылкой на губах, — кто еще это мог быть, если не Смеющийся Маг?

— Что это у нас тут? — с жестокой радостью поинтересовался Юкоуну. — Еще один гость? О, какое удовольствие — быть популярным! Прошу, входи и осмотри мои сокровища! Не ограничивай свое воображение в отношении того, что из увиденного ты можешь украсть. Дай волю своим самым корыстным фантазиям! Не ты первый, не ты, подозреваю, и последний. Немало еще посетителей явится ко мне с подобной миссией, пока солнце не погасло.

Хисс молчала, и разум Эвиило сам подбросил на язык ответ:

— Счастлив видеть вас в добром здравии. — Он низко поклонился.

— А что, ты слышал нечто иное?

Эвилло почувствовал, что вышла промашка.

А Юкоуну добавил, ликующе ухмыляясь:

— Что, небось ходят слухи о моей гибели в фонтане Огненных брызг, после того как меня обманул Кугель Дурень?

— Слухи эти явно сильно преувеличены… — заикаясь, пробормотал Эвилло.

— Необязательно. Или возможно. Ну, что скажешь? Веришь ли ты, что я мертв? А главное — верю ли в это я?

Эвилло благоразумно промолчал.

— А я скажу вот что, — продолжил чародей, — жив Юкоуну, или мертв, или же умер, а потом ожил, или укрылся где-то в своем имении, углубившись в науку, или даже покинул дом, отправившись к кому-нибудь в гости, — я здесь, был, есть и останусь. Усвой же, если способен: я — двойник, созданный Юкоуну по своему подобию. И я сейчас — смотритель его замка. Во мне ты найдешь — если пожелаешь испытать меня — все его необъятные и изумительные силы, ибо в меня их вложили пожизненно. Так что отбрось смущение и заходи.

— У меня, увы, нет на это времени. Хозяин послал меня отыскать его любимую курочку, пропавшую из сада, — слукавил Эвилло.

— Ах, курочку! — повторил двойник. — У Юкоуну тоже имеется свой любимец. Смотри, вон он! Эттис, крошка моя, ко мне! Ко мне!

Откуда-то сверху тут же раздался отрывистый лай.

Об Эттисе Эвилло тоже слышал. Колдун, помнится, хотел отравить Кугеля, но Хитроумный словчил, и в результате погибло животное — видимо, то самое, которое сейчас парило в воздухе, перемахнув, вероятно, через перила.

Да, длинношерстный Эттис действительно напоминал шар с круглыми черными глазами, но Эвилло отметил две особенности, о которых не упоминалось в легенде Сказителя. Во-первых, сквозь тело зверя просвечивало солнце, а во-вторых, клыки и когти его оказались необычайно длинными и острыми. Похоже, Эттис стал чем-то вроде нежити-вампира.

— Прошу прощения, кажется, я слышал нетерпеливый крик хозяина и должен идти, — воскликнул Эвилло — и пустился наутек.

Он ринулся вниз с холма к реке Кзан, решив, что, коли потребуется, прыгнет прямо в воду, даже если это расстроит еще одного влюбленного фисцианина.

Однако ему помешало то ли магическое заклятье, то ли охранник-двойник. К своему отчаянию, Эвилло обнаружил, что способен бежать лишь вокруг особняка, то и дело перемахивая через препятствия вроде лесенок или небольших статуй. Он проносился мимо окон, в которые недавно заглядывал, невольно замечая, что кости грызуна пляшут теперь тарантеллу, а верчение среди алых обоев прекратилось да и сильфида исчезла. Однако, когда юноша поравнялся с пустотой, тревожная мысль настигла его, вклинившись в и без того всполошенное сознание. Ему показалось, что он уловил слабое эхо разговора, происходящего внутри вакуума: «Пусть сегодня длится вечно!» — провозгласил один голос. «И я того же мнения, — согласился второй. — Ни к чему познавать что-либо, кроме единственного „сейчас“».