Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия - СИ]

А утром она пропала. Ее искал Старший чародей, искал Радмир, сильно тревожась, не случилось ли с ней что. Но до ночи Милава так и не объявилась. А ночью дворец сотрясся от множества стонов. Чародеи теряли свою силу и падали замертво. Милава вошла во дворец с горящими глазами и ярким румянцем на щеках. Она откинула от себя витязя, разбросала в стороны стражу и вошла в опочивальню царя. Вскоре его обескровленное тело было выкинуто из собственных покоев. На пороге стояла Милава, а рядом с ней черноглазый демон, к которому она льнула, как кошка. Та ночь стала кошмаром, который не сможет забыть никто из переживших ее. Демон выпил не один десяток человек, возвращая себе силу. Остальных убили или заковали в цепи. Всех недовольных эта пара давила без жалости.

Потом пришла очередь других государств. Последними стали альвы. Они до последнего удерживали оплот старого мира. Многие погибли в той решающей битве: и люди, и нелюди. До сих пор народ оплакивает героев, вставших на борьбу с черной парочкой, как стали называть Милаву и Вогарда. Они разрушили все, что было дорого людям этого мира. Даже старую веру отняли, заменив поклонением себе.

Радмир долго не мог успокоиться, да и сейчас его сжигает сознание вины, что это он указал ей, где скрыт демон. Влюбленный дурак, тряпка, об которую Милава вытерла свои маленькие ножки, он сам положил начало концу. Потом мужчина много раз пытался исправить содеянное. Он раз за разом продумывал, как убить бывшую возлюбленную, но раз за разом его планы срывались. Витязь много думал, как же так случилось, что милая черноглазая девушка превратилась в эту… тварь. И понял, что изначально она шла во дворец за демоном. Не нужна была ей служба у царских чародеев, и Радмир был не нужен. Если бы подвернулся другой, она бы и его использовала. Она искала пути-дороги к своим желаниям. И добилась своего. И убить ее практически невозможно.

— Я был слеп и глуп, — с горечью сказал мужчина. — Я верил, что смогу все исправить. Я не хотел видеть очевидного, что это не человек. Я шел с дурацкой надеждой, что верну мою любимую, а ее никогда не было. Было чудовище, которое всегда мечтало о власти, а в одиночку с чудовищем не справиться. Она всегда развлекалась. Подпускала к себе и в последний момент наказывала, не позволяя причинить себе ни малейшего вреда. Первые несколько раз отпускала, играя, как кошка с мышью. Знала, что вернусь. И я возвращался, ведомый каким-то бараньим упрямством. О многом успеваешь подумать, сидя в темнице, — усмехнулся Радмир. — Я тогда себя со стороны увидел и поразился, что же со мной происходило, коли я вел себя, как законченный беспросветный дурак, позволяя издеваться над собой? Совершая все то, что от меня ожидали. Прямо наваждение какое-то. И десять лет назад, и после. Я просто стал ее игрушкой, которую решено было однажды забыть в подвале. И все было именно так, пока не появилась ты, — Радмир с теплотой взглянул на Белаву. — Ты сломала и разрушила мою веру в то, что все кончено. И не только для меня. С твоим появлением снова родилась надежда. Я понял это, когда ты рассказывала о себе, и Дарислав это понял. Уж не для того ли тебя перенесло сюда, чтобы помочь нам?

Белава задумалась. Дар Святомира являлся на свет, когда появлялась настоящая опасность. Два раза ее мир подвергался угрозе, и она помогла, выполни в свою задачу. Но неужто и чужому миру нужен этот дар? А почему бы и нет? Может, спасши здешних обитателей, она сможет вернуться домой? Вполне возможно. Озеро не открывает переход по желанию человека… Она лихорадочно заходила по светелке.

— Но мне одной против них не выстоять, — наконец, сказала чародейка. — Может по одиночке, но не вместе.

— Так мы поможем, — отозвался Радмир.

— У них должна быть своя рать, — Белава продолжила мерить шагами светелку. — Волх создал при помощи демона Зверей, чью силу я переняла после укуса. Благомил создал тварей, которые отравляли все живое. Люди не могут быть их поддержкой. Любое запуганное стадо может обернуться против своих пастухов, если его кто-то поведет за собой. Милава не бог, как не был им и Благомил. Всего лишь люди, которые возжелали власти. А демоны сегодня с тобой, а завтра бросят… Что-то здесь должно быть, что-то очень важное. Начнем с рати. Кто идет на битву за них?

— Сначала были люди, обычные, — задумался Радмир. — Потом с ними что-то произошло. Это звери, а не люди. Жестокие, безжалостные убийцы, подвластные любому велению Милавы.

— Значит нелюди. Надо узнать, — кивнула Белава. — Что ты знаешь о Вогарде. За что и как его заключили? Как удерживали? Как бы то ни было, но он ключ к силе и власти Милавы.