Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия - СИ]

— Радмир…

— Пусть Великие Духи пошлют тебе сладкие сны, — произнес воин и поцеловал ее.

Девушка послушно легла на свое место и закрыла глаза, но вскоре опять их открыла и повернулась в сторону Радмира. Тот лежал и смотрел на нее. Белава протянула к нему руку, и их пальцы сплелись. После опять закрыла глаза и провалилась в сон. Мужчина погладил ее запястье и прошептал:

— Какая же ты еще глупышка, язва моя ненаглядная, — и тоже закрыл глаза.

Проснулась Белава на плече воина, который ночью придвинулся к ней ближе. Он уже не спал, но не вставал, чтобы не потревожить сладкий девичий сон. Учитель во всю возился у костерка, готовя завтрак. Он поглядывал на ученицу с товарищем, качал головой, но ничего не говорил. Девушка открыла глаза и улыбнулась Радмиру:

— Доброго утра, — сказала она.

— Доброе, — улыбнулся он в ответ, и Дарей кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Ой, — девушка быстро встала и зарделась.

— Давайте есть и в путь, — не оборачиваясь буркнул Дарей.

Радмир потянулся, разминая затекшая тело и весело подмигнул Белаве, она показала в ответ язык и засмеялась. Завтракали путники в неловком молчании, которое нарушил Дарей:

— Вскоре до Затонухи доедем. Хоть вроде и нечего опасаться теперь, а все же будьте поосторожней. Хозяин этой реки коварен. Мог и новую пакость удумать.

— Один раз перешли, и второй раз пройдем, — отмахнулась Белава и тут же заслужила выговор от обоих мужчин.

— Да когда ты научишься быть серьезной там, где это нужно, ветряная ты мельница? — возмутился чародей.

— Белава, никогда не надо забывать, что всегда есть кто-то хитрей и сильней тебя, — добавил Радмир.

— Да ну вас, — обиделась девушка.

— Я ее пороть буду, — воскликнул учитель.

— Все хотят слабую девицу обидеть, — шмыгнула носом несносная ученица. — Хорошо, буду серьезной и внимательной. — пообещала она.

— У-у, нечисть, — погрозил кулаком чародей, и Радмир усмехнулся.

Белава отвернулась от них и подозвала Шуклю. Пес стоял перед ней, помахивая хвостом и преданно глядя в глаза. Девушка потрепала его, приговаривая, что он один здесь только хороший человек. Шукля не возражал, продолжая вилять хвостом. Наконец мужчины закончили со сборами, и юную чародейку оторвали от пса и отправили к лошади. Тут же выяснилось, что кроме Шукли и Златы никто понять чистой девичьей души не может, и разговаривать отныне она будет только с ними. Мужчины на шантаж не поддались, и Белава обиделась окончательно.

Путь до Затонухи пролег мимо озера. Девушка повернула голову и посмотрела на него. Азалин днем свернул свои головки и не светился, но дурманящий аромат все равно донесся до путников. Радмир тоже поднял голову и вдохнул, улыбнувшись Белаве. Дарей ничего не почувствовал, он проехал даже не обратив внимания на небольшое лесное озеро, берег которого был усеян небольшими белыми цветами. Вскоре аромат исчез и внимание путников переключилось на дорогу.

Затонуха блеснула между кустов через час пути. Чем ближе к ней подъезжали путники, тем реже раздавалось пение птиц и стрекот насекомых. Белава передернулась, не смотря на все бахвальство. Мужчины тоже замолчали, ощущая нечто похожее. Еще несколько лошадиных шагов, и кусты разошлись, открыв речную гладь, почти лишенную течения. Здесь царила полная тишина. Девушка вздохнула, и звук от этого тихо вздоха гулко отдался в практически мертвой тишине.

— А где мост? — спросил Радмир. — Вроде здесь должен быть.

— Похоже, мы немного ошиблись, — задумчиво сказал Дарей. — Надо подумать, где мост ближе.

Он осмотрелся и отправил двух искателей. Первый вернулся с левой стороны, второй догнал путников уже во время пути к мосту. Тишина стелилась под копыта лошадей, нарушаемая лишь цокотом копыта, когда под лошадиные ноги попадал случайный камешек. Люди молчали. Почему-то не хотелось говорить в этой странной тишине. Казалось, произнеси хоть один звук, и его услышит тот, кому слышать не надо. Белава поглядывала на Затонуху. Иногда ей казалось, что где-то там, в глубине реки, скользит черная тень. Но стоило приглядеться, и тень исчезала. Она тряхнула головой.

— Что? — тихо спросил Дарей.

— Ничего, — так же тихо ответила Белава.

Вскоре показался мост, изгибающийся высокой дугой над замершей Затонухой. Шукля, который настороженно бежал рядом с лошадьми, начал тихо поскуливать и все смотрел и смотрел на реку.

— Боится пес, — сказал Радмир.