Мэттью Мэтер - КиберШторм

Я держал её водительское удостоверение. Её фамилия была Сеймур — племянница сенатора Сеймура. Этого удостоверения было достаточно, чтобы вызвать подмогу, в какой бы ситуации родственница сенатора ни оказалась. Вся её семья, наверное, уже собралась вместе.

Она ничего не ответила.

— Мы не можем просто сидеть здесь, — попытался вразумить её я. — Эти гады залижут раны и снова вернутся, и что тогда?

— Не знаю. Спрячемся?

— Мы не можем прятаться вечно, Лорен.

Мы разбили в лесу, вдали от домика, лагерь и расставили силки на животных. Отсюда был хороший вид на дорогу, но это было лишь временное решение. Вместо того, чтобы убегать, нужно было что-то предпринять, и я решил, что нужно пойти в Вашингтон.

Отчаянная мера, но ничуть не хуже других вариантов.

Чак спорил со мной, утверждая, что это слишком опасно. Он считал, что надо выждать, но я слишком боялся ожидания. У нас закончится весь наш скромный запас продуктов, и что тогда? Он ещё не скоро поднимется на ноги, и ловить рыбу и животных придётся мне одному? А кто знает, может, он и не встанет на ноги — ему срочно нужна была медицинская помощь. Как и малышке Эллароза — она таяла на глазах.

Время стало нашим врагом, и я устал ждать, не зная, что принесёт следующий день.

— Один день, вот и всё. Я обернусь за один день, не стану лезть в неприятности и ни с кем не буду разговаривать.

Лорен ещё сильнее обняла Люка.

— Только обязательно вернись. Обязательно.

Я вышел затемно.

За всю свою жизнь, я ни разу не проходил больше пяти километров, разве что выходил днём погулять, но я полагал, что вполне осилю девяносто километров: шесть километров в час, за пятнадцать часов — все девяносто.

Я могу пройти девяносто километров за один день. За один день.

Всего за день я смогу, наконец, узнать, что случилось, почему на нас пала эта кара небесная.

Президент, как он сам сказал, покинул Вашингтон, но сейчас в городе горели огни. Я собирался пойти в Капитолий, объяснить кто я такой, что дядя моей жены — сенатор, и через день вернуться с подмогой.

В небе ещё висел месяц, когда я вышел утром на улицу. Я пошёл по просёлочной дороге, светя перед собой налобным фонариком. Когда я проходил мимо дома Бэйлоров, у меня душа ушла в пятки, но внутри не горел свет, не было никакого движения. Когда я добрался до дороги, ведущей вниз с гор, утренний полумрак начал рассеиваться.

Я взял хороший темп, слегка прихрамывая из-за раны на ноге.

У подножия гор снега почти не осталось. Передо мной разбегались в стороны поля, леса и холмы. Вскоре серое утро пронзили лучи солнца, и мир начал приобретать цвета. На траве блестели капли росы, и я чувствовал себя полным сил и энергии.

После всего, что нам пришлось пережить, оставалось протянуть всего один день.

Я не боялся заблудиться — это было невозможно. Вниз по склону и на восток по шестьдесят шестой трассе до центра Вашингтона, пока не упрусь в монумент Вашингтона. А затем по Национальной аллее до самого Капитолия.

Я взял с собой телефон. GPS работал, но карты без Интернета не загружались — у меня была только карта Нью-Йорка, которую закачал Чак. Она мне была не нужна, но я взял телефон на тот случай, если в городе есть связь.

Я шёл и шёл, и шёл.

Солнце поднималось выше, стало теплее. С наступлением утра на дороге появились редкие машины. Я шёл по дороге, параллельной трассе шестьдесят шесть, и старался не высовываться понапрасну. Смотреть под ноги, не привлекать внимания и идти вперёд.

Порой, вдали на трассе появлялась машина, медленно росла в размере, приближаясь ко мне, и в одно мгновение проносилась мимо. Меня так и подмывало махнуть им рукой, чтобы они остановились, чтобы расспросить их, но я боялся. На меня полагались Люк и Лорен.

Я не мог рисковать.

Идти, идти и идти вперёд. Сколько же километров я уже прошагал?

Я цеплялся взглядом за гребень холма на горизонте и смотрел на него. На протяжении целой вечности он оставался так же далеко, но потом вдруг начал увеличиваться, и вскоре я уже спускался с него, выбирая новую цель. В кармане лежала мезуза Ирины, и я порой сжимал её в руке, словно надеясь, что в ней есть некая магическая сила, которая меня защитит.

Ноги ныли от усталости, рана горела огнём.

К обеду солнце уже жарило нещадно, и я промок насквозь от пота. За спиной висел рюкзак — в основном там лежали бутылки с водой — но из-за него спине было очень жарко, и я порой снимал его, чтобы немного остыть. Слабый ветерок холодил поток пота, струящийся по спине.