Милослав Князев: Возвращение домой

– Почему же как? Самые настоящие.

– Нет, – уверенно заявила она. – Пластика всегда короткая, такой точно не бывает.

– Эледриэль, дорогая, пошевели, пожалуйста, ушами.

Жена недобро на меня посмотрела, но просьбу выполнила.

– Класс!!! – восхитилась брюнетка.

– А вы что думали? В провинции ролевики до сих пор вместо шлемов кастрюли на головы одевают? – спросил я.

– Нет, мы так не думали, – сразу стала оправдываться Светка.

– Кстати, чуть не забыл, – изобразил, будто только что вспомнил, я. – Хотел спросить, мы правильно идем?

– А вам куда нужно?

– В Парк культуры имени отдыха, в смысле, Горького.

– Точно! – воскликнула брюнетка. – Ведь всякие эльфы с гномами как раз там, в Нескучном саду, тусуются.

– Именно туда, – ответил я.

Если честно, и не подозревал, что Нескучный сад находится в Парке Горького, а уж про собирающихся там ролевиков – тем более. Все равно получилось весьма удачно. И с этими девушками тоже. Хотя с ними как раз вполне закономерно. Восхищаться очень хорошо проработанными ролевыми костюмами, а не считать их хозяев полными дебилами будут, скорее всего, именно те, кто в этих самых ролевиках хоть немного разбирается.

– Тогда совсем неправильно, а вообще в противоположную сторону, – заговорила блондинка.

– Значит, мы заблудились, – честно признался я.

– Именно. Сейчас вы выходите из Александровского сада, а на самом деле нужно в него вернуться и идти в сторону Боровицкой башни.

– Это которой?

– Вторая от реки, в ту сторону, – указала брюнетка.

– Потом возьмите левее. Выйдете на набережную возле моста и чешите направо вдоль реки. Следующий большой мост – Крымский, его можно узнать по привычной автомобильной пробке, – продолжала рассказывать Светка. – На противоположной стороне увидите парк.

– Там хорошие ориентиры в виде аттракционов, – добавила подруга.

– А по какой стороне реки идти? – уточнил я.

– Все равно. Либо по этому мосту перейдете, либо по Крымскому. Аттракционы не пропу́стите.

Вслух они не произнесли, но было ясно – надо обладать полным топографическим кретинизмом, чтобы не найти. Поэтому дальше расспрашивать не стал.

– Спасибо, девушки, вы нам очень помогли, – сказал я, собираясь идти по указанному маршруту.

– Стойте! – воскликнула первая восхитившаяся нашими костюмами. – Можно вас сфотографировать?

У обеих в руках уже появились мобильные телефоны. Возражать было глупо. Во-первых, тот, кто приложил столько усилий для пошива столь точных костюмов, наоборот, должен быть рад их продемонстрировать. Во-вторых, мы и так уже попали в объективы множества камер слежения и наверняка попадем в них еще не раз, так что фото не будет уникальным.

– Конечно! – радостно воскликнул я. – Все эльфийки любят фотографироваться!

Встали все вместе и позволили себя несколько раз сфотографировать. Эль с Ларой, да и Анжа прекрасно умели позировать, поэтому проблем не возникло.

Из рассказов мужа его мир я представляла по-другому. Сильно по-другому. Нет, Дим не врал, не приукрашивал и не преувеличивал. Давно такие вещи научилась различать даже у него. Просто, сам того не замечая, опускал некоторые, с его точки зрения, «незначительные» подробности. Не сомневаюсь – совершенно неумышленно. Многое считал само собой разумеющимся, а к иному настолько привык, что и сам перестал замечать.

Взять, к примеру, те же неприятные запахи. Это если очень-очень мягко сказать. На деле, страшная вонь. И совершенно невозможно понять их происхождение. Разве что в лабораториях алхимиков, да у гномов в некоторых мастерских нечто отдаленно похожее можно встретить. Нет, у коротышек в подобных местах я никогда не была, просто чисто теоретически предполагаю. От них всего ожидать можно. Но в любом случае то лаборатории или мастерские, а тут целый город.

Да муж сам еле терпел, когда тут материализовались, а потом как-то очень быстро привык. Нам с темной намного хуже, к такому приспособиться невозможно. Про Анжу гарантированно сказать трудно. С хвостатой никогда ничего нельзя угадать заранее.

Еще постоянный, всепроникающий шум. Но тут, как бы некоторым ни показалось странным, повышенная болезненная реакция эльфийских ушей на громкие и резкие звуки нас и спасала. Мы, и светлые, и темные, способны регулировать чувствительность слуха ничуть не хуже, чем большинство других существ зрение. Никто об этом не знает. Вовсе не потому, что тайна, просто нет причин лишний раз рассказывать посторонним.