Валерий Иванов - В логове Тёмных[СИ]

Егор захлопнул тетрадку и обессилено опустил руки. Значит, это не было сном. Выходило, что пока он утратил сознание, "тигренок" изобразил всю эту математически-графическую абракадабру в его тетради. Он попытался представить, как все происходило. Однако в голове такое просто не хотело укладываться и фиксироваться. Мозг активно протестовал против помещения этой информации. Виски сдавило чудовищным прессом, а затылок заломило ужасной и нестерпимой болью. Егор кинулся в ванную и сунул голову под струю ледяной воды.

- Схлынь, сгинь! - молил он в ужасе. И голову, наконец, отпустило. Давление исчезло, ушла и невыносимая боль.

- Не думай об этом! - закричал он себе вслух.

Не вытирая головы, Егор кинулся в комнату. Бутылка водки, к счастью, была на месте - в углу платяного шкафа. Пробка была скручена единым движением, будто он всю жизнь работал барменом. Не утруждая поисками стакана, Егор приник прямо к горлышку бутылки и без передышки выцедил две трети его содержимого. Сразу же затошнило. Испытанный метод занюхивания рукавом не помогал. В холодильнике оказался лишь надорванный пакетик со сметаной. Всасываемая застарелая сметана показалась необычайно вкусной. Сразу же захотелось спать, и незадачливый пьяница неровными шагами двинулся прямиком к своей нерасстеленной кровати.

Несмотря на изрядную порцию выпитого спиртного, не сопровождавшегося хотя бы легкой закуской, голова у Егора с утра была свежей, не обремененной алкогольными последствиями. Видимо случившиеся стрессы начисто ликвидировали похмельный синдром. Чего нельзя было сказать о творящемся в мозгу сумбуре по поводу случившихся удивительных событий.

Проснувшись, Егор первым делом полез в свою тетрадку, желая удостовериться в отсутствии там посторонних записей и убедить себя, что вечерний обморок был всего лишь сном, навеявшим кошмарные воспоминания.

Увы. Проклятые цифры, формулы, латинские буковки и прочая непонятная символика, перемежавшаяся столь же малопонятными графическими изображениями, были в наличии. Целых девять листков с обеих сторон были заняты этой необъяснимой абракадаброй.

Егор в отчаянии бросил тетрадку на пол. Он уже чувствовал, что эти записи каким-то образом перевернут всю его жизнь.

- Обойдусь сегодня без традиционной утренней пробежки, - решил он, - надо пошарить в шкафчике, может кофе найдется.

Обычно он пил чай, а кофе держал только для гостей, которых, впрочем, почти не было. Разве Иришка с Димоном приходили, но это не гости в полном смысле этого слова - это свои. Растворимый кофе к счастью нашелся, и Егор, налив кипятка в большую кружку, из которой он обычно пил чай, положил туда три чайных ложечки коричневатого порошка. Он не понимал, как можно какие-то напитки, типа чая или кофе, пить из крохотных чашечек. Да еще манерно отставив мизинчик в сторону, как это делает его соседка по кабинету в университете.

Мелодией "Not Late For Work" запиликал его старенький мобильник "Sony Ericsson", одна из самых первых его моделей. Он настолько к нему привык, что когда полностью сдох аккумулятор, не пожалел денег и упросил умельца вставить туда другую аккумуляторную батарейку. Батарейка была от иной модели и вставляться не хотела, поэтому это стоило дополнительных усилий спецу и, соответственно, дополнительных затрат владельцу сони-эриксоновского антиквариата.

- Закатин слушает, - бодро произнес Егор в микрофон.

Он всегда так представлялся по телефону, считая, что это придает ему веса и солидности, скрадывая молодость и, в общем-то, не впечатляющую внешность. Что и говорить - не Том Круз и даже не Евгений Миронов.

Звонил редактор факультетской газеты "Литературный вестник" и напоминал, что завтра истекает срок предоставления статьи, которую должен быть подготовить аспирант Закатин для публикации. Статья касалась творчества писателя Владимира Гиляровского о нравах и обычаях старой Москвы и была готова.

Напоминание, однако, было кстати. Егор отхлебнул из кружки изрядный глоток и поморщился - с кофе он несколько переборщил, горькота. Затем поставил кружку и пошел к компьютеру. По пути он наткнулся на лежащую на полу тетрадку и чертыхнулся. Настроение вновь стало стремиться к нулю.

- Что же с ней делать? - подумал он, старательно обходя свой неудавшийся космический дневник. - Выдрать эти листы и выбросить их в мусорку?

Но мудро решил отложить решение проблемы на потом. Он всегда стремился принимать решения, не спеша и осмотрительно. Утро вечера мудренее, семь раз отмерь… и так далее.