Ннеди Окорафор - Фантастические создания (сборник)

— Что толку переживать по любым мелочам, пытаться переделать мир, — пробурчал он. — Я всегда говорю: принимай мир таким, каков он есть. С волками жить — по-волчьи выть.

Мистер Уотни сказал, что вполне разделяет эту жизненную философию. И спросил, как теперь идут дела у Оскара.

— Да так… неплохо. Жениться вот собираюсь. Ее зовут Норма. И она обожает велосипеды. В общем, по большому счету живется мне совсем неплохо. Конечно, работы прибавилось, зато я могу делать все по-своему.

Уотни кивнул. Огляделся по сторонам:

— Смотрю, велосипеды с заниженной рамой еще производят… Интересно зачем, если теперь почти все женщины носят брюки.

Оскар ответил:

— Ну, не знаю. Мне вообще-то такие рамы нравятся. А вы никогда не задумывались, что велосипеды — они вроде людей? На свете столько разных средств передвижения, но только велосипеды бывают мужские и женские.

Уотни усмехнулся и сказал:

— Верно подмечено! Мне это почему-то в голову не приходило…

Затем Оскар спросил, что привело сюда мистера Уотни — есть ли какой-то конкретный повод?

— Не подумайте чего, я вам всегда рад, — поспешил добавить он.

— Я хотел бы посмотреть ваш ассортимент. У моего мальчика скоро день рождения…

Оскар понимающе кивнул:

— Есть одна модель, которую вы нигде не достанете, кроме как у нас. Эксклюзив. Сочетает в себе лучшие качества французского гоночного велосипеда и американского универсала, но производитель отечественный. Предлагается в трех вариантах — «Юниор», «Молодежный» и «Стандарт». Красавец, а?

Уотни согласился, что это именно то, что нужно.

— Кстати, — спросил он, — а что сталось с тем французским гоночным велосипедом? Помните, красный такой, тут стоял?

У Оскара задергалась щека. Но тут же его лицо сделалось добродушным, невинным. Он перегнулся к покупателю, шутливо ткнул его в бок:

— А-а, тот… Старый лягушатник!.. Да я его на разведение оставил!

Оба захохотали. Рассказав друг другу несколько баек, они оформили покупку велосипеда, выпили по этому поводу пива и снова расхохотались. А потом выразили друг другу соболезнования — мол, как им обоим жаль бедолагу Ферда, которого нашли в его собственном шкафу — проволочная вешалка сильно сдавила его шею.

Питер С. Бигл сорок лет был одним из ведущих сказочников Америки. Его роман «Последний Единорог» стал классикой. Я решил, что нашу книгу стоит закончить повествованием о самом естественном из всех сверхъестественных существ. Ведь Смерть более чем естественна. Даже если это особа королевской крови.

Много лет подряд леди Невилл устраивала лучшие вечеринки для высшего света, и ей все это смертельно наскучило. Впрочем, есть одна личность, с которой она никогда не встречалась…

Случилось все это в Англии — давным-давно, когда страной правил тот из Георгов, что говорил по-английски с сильным немецким акцентом и ненавидел самою мысль о необходимости оставить державу кому-то из своих сыновей. В ту пору жила в Лондоне дама, у которой только и было занятий, что устраивать прием за приемом. Звали ее Флорой, леди Невилл, и была она вдовою очень преклонных лет. Она жила в огромном доме, стоявшем невдалеке от Букингемского дворца, а слуг у нее было столько, что она и по именам-то не всех их помнила — да что имена, некоторых она даже в глаза никогда не видела. Еды у нее было больше, чем она могла съесть; нарядов — больше, чем могла износить; вина в погребах запасено было столько, сколько ни одному человеку за целую жизнь не выпить, а в личных ее сокровищницах хранились во множестве великие произведения искусства, о существовании которых она даже не подозревала.

Последние годы своей жизни она проводила, задавая балы и приемы, на которых появлялись знатнейшие из лордов Англии — временами и сам Король, — и на весь Лондон славилась леди Невилл как женщина величайшей мудрости и остроумия.

Но понемногу собственные приемы начали ей надоедать, и хоть она приглашала знаменитейших людей страны и нанимала для их увеселения наилучших жонглеров, акробатов, танцоров и фокусников, все казалось ей, будто приемы эти раз от разу становятся скучнее. Слушая придворные сплетни, всегда доставлявшие ей наслаждение, она только зевала. Самая восхитительная музыка и самые волшебные фокусы нагоняли на нее сон. Вид танцующих юных пар вызывал у нее уныние, а уныния она не любила.