Инна Живетьева - Орлиная гора

Когда выехали на поляну, Темка засомневался – стоит ли дальше? Но азарт кусал за пятки шкодливым щенком.

– Лошадей оставим тут. Не бойся, сюда никто не ходит.

Темка накинул повод на старую осину, умница Дега не тронется с места. Марк привязал своего Санти рядом.

– Пошли, – княжич шагнул к кустам, выводя на неприметную тропинку.

Почти сразу за зарослями склон обрывался вертикально вниз. Поперек широкого – в полтора раза шире крепостного рва – провала лежала вывороченная ветром сосна. Темное даже в самый солнечный день дно ущелья не просматривалось, скрывалось в тени.

– Нам туда, – Темка махнул рукой на противоположную сторону. Тот край был ниже, и сосна лежала под наклоном.

Он привычно взобрался на ствол, чуть придерживаясь за корни. Через несколько шагов опоры больше не будет, нижний венец рос слишком высоко. Княжич раскинул руки, балансируя, и быстро пошел вперед.

Высоты он никогда не страшился. Темка вообще не понимал, как тут можно бояться: валяйся сосна на земле, по ней легко прошла бы и маленькая Лисена. Однако, как ни тянуло похвастаться, княжич сюда никого не водил – вряд ли отец одобрит подобные трюки. Да и не хотелось, чтобы это место стало известно многим.

Темка выбрался на противоположный склон, обернулся – и в предчувствии чуда перехватило дыхание. Успели, только подождать немного.

– Марк! – эхо было слабое и почти не расслоило звуки.

Гость медлил. Темка сощурился, подался вперед. Марк ступил на ствол, сделал пару осторожных шагов и остановился. Широкая в комле сосна постепенно сужалась, и по сравнению с открывавшейся под ней пропастью казалась тонкой и ненадежной.

Темка испугался: а если Крох не пойдет дальше? Если струсит? Как тогда быть?

Марк раскинул руки – предстоял самый трудный участок по голому, без веток, стволу. Шаг, чуть качнулся. Сердце у Темки подскочило. «Стой!» – крик почти вырвался, но гость шагнул вперед, и княжич замолчал, не рискуя пугать неожиданным возгласом. Еще шаг, уже увереннее. Ну давай! Ногти впились в ладонь, а сердце раскачивалось, как неумеха в седле. Матерь-заступница, прости дурака! Пусть Марк пройдет!

Крох дернулся чуть раньше, чем мог дотянуться до ветки. Качнулся, замахал руками. Темка вскочил на ствол, понимая, что все равно не успеет. Олень-покровитель! Марк устоял. Ухватился за сучья и отправился дальше.

Стыд царапнул в горле, Темка впервые пожалел, что не боится высоты. Это же как здоровому с раненым в поединок вступать! Прости, Матерь-заступница! Помоги ему!

Марк осторожно, цепляясь за ветки, приблизился. Темка спрыгнул, давая ему дорогу. Крох торопливо сошел на землю, отряхнул чешуйки коры с рук. Его темные волосы слиплись на лбу сосульками, лицо точно сметаной выкрасили – белое до синевы. Марк расстегнул ворот камзола, судорожно выдохнул.

– Ты теперь будешь считать меня трусом, – гость не спрашивал, утверждал.

Темка почувствовал, как запылали уши. Разве Марк – трус? Совсем наоборот! А вот он – дурак! Слова не шли с языка, прилипли к небу.

Марк плотно сжал губы, аккуратно застегнул камзол под горлом. Темка понял: если сейчас не скажет правду, не бывать его дружбе с Крохом!

– Знаешь, о чем я больше всего жалею? Что высоты не боюсь. Ты-то смог, а я… И вообще, это было нечестно, вот! Ты не думай, что я только из-за этого сюда тащил, – княжич повернулся, глянул на солнце, торопя его взглядом. Еще чуть-чуть, и свет упадет на стену ущелья… – Смотри, – показал он за спину Марка.

Поднималось солнце. И хоть видел это Темка десятки раз, все равно перехватило дыхание, когда возникли изломанные орлиные крылья, сложились из теней и отблесков. Марк охнул и, забыв о страхе, шагнул к краю. Показалась запрокинутая птичья голова, и так горестно было прощание с небом, что у Темки каждый раз комок подкатывал к горлу. Он сглотнул и сейчас, сказал чуть хрипловато:

– Он не захотел сдаваться. Видишь?

Разбившийся орел все тянулся вверх, понимая, что никогда уже не поднимут его изломанные крылья.

Крох кивнул, не поворачиваясь. Солнце незаметно, но неумолимо двигалось – и орел исчезал, растворяясь в камне… Когда истаяло последнее перо, Марк еще какое-то время стоял, глядя на стену.

Солнце ушло, так и не осветив дно ущелья. Помолчали. Потом Марк чуть отодвинулся от края, и Темка сказал:

– Другой дороги я не знаю. Можно поискать на той стороне, но даже если получится – пока спустимся, обойдем да вернемся за конями… Дома паника начнется.