Майкл Стэкпол - Глаза из серебра

Он обернулся к Кидду, теперь уже его голос зазвучал резко.

– Полковник Кидд, я сразу хочу заметить, что в нашем отчете мы предусмотрели военный корабль «Зарницкий» для пополнения боеприпасов и доукомплектования. На нем сорок восемь паровых пушек, их можно использовать для стрельбы через стены или для крушения стен. А если гелорцы каким-то образом разрушат их котлы, корабль можно зарядить камнями и стрелять по территории города через стены – так же, как с «Эль Мальсона» разрушили мост в Пласе, когда спасали кафедральных уланов от встречи с убегающим императором Лескара.

Добавляя последнюю фразу, заметно уязвившую капитана Айронса, Урия знал, что заходит слишком далеко. Но вдруг понял: ему безразлично, что сделают с ним Айронс или Кидд.

«Робин был прав, когда задумал наш проект. Ведь нам придется вести войны будущего. Мы можем научиться на опыте прошлого, но никогда не продвинемся вперед, если застрянем на этом уровне.

А наша гипотеза и ее защита показали, что отдаленное будущее угадать нельзя». Правда, непосредственное завтра для Урии было вполне очевидно. Если комиссия провалит их работу – а такой результат казался неизбежным, – Робин не получит назначение на борт «Сант-Майкла», а пойдет в солдаты. Для Урии этот провал, да еще лишение финансовой поддержки из фонда отца, означали, что его исключат из Сандвика и отправят назад в Карвеншир, где он станет пешкой в аферах своего брата.

Наверное, это все же лучше, чем погибнуть в какой-то битве под командованием тупицы вроде капитана Айронса.

Кидд поднял руку, и Айронс прервал на полуслове свои невнятные ругательства.

– Да, «Зарницкий» мог бы принять участие, но нет ли тут риска? В Джебель-Квиране много пещер, и там могли бы прятаться гелансаджарские войска с арбалетами и оттуда расстрелять «Зарницкого».

Робин отрицательно замотал головой:

– Джебель-Квирана – место упокоения Кираны Доста. Никто туда не смеет входить, только тот, в кого воплотится Дост.

– А вдруг этот Шакри Аван и есть воплощение Доста?

– Суеверная чушь, – проворчал Айронс.

– Да, полковник Кидд, Шакри Аван мог оказаться воплощением Доста. Но у нас есть доказательства обратного. – Робин загнул по очереди два пальца. – Во-первых, воплощение – это догмат атараксианства. Вера эта неистинная, следовательно, воплощения не бывает.

Кидд поднял бровь над своим серебряным глазом.

– Вы хотите сказать, что Бог не может заново воплотить чью-то душу?

Робин в раздумье опустил глаза.

– Да нет, почему же.

– Ага, значит, вы допускаете, что Бог может это сделать, воплотить кого-то в своих личных целях?

– Позвольте, полковник, ваш вопрос практически ставит кадета на грань ереси, – вмешался Айронс.

– Не уверен, капитан. – Резкий тон Кидда заставил Айронса побледнеть. – Разве в предсказанном окончательном возвращении Айлифа в физическом облике не оговаривается время его воплощения?

– Но Он есть Бог и Бог есть Он.

– Значит, мы как разумные существа должны признать: что Бог может и сделает для своего сына, Он мог бы сделать и для другого лица. В своих личных целях, капитан. – Кидд повернулся лицом к Робину. —

Простите, кадет, я, не подумав, перешел на другую тему. Хотите еще что-то сказать?

– Да, полковник. Если бы Шакри Аван сумел разместить своих солдат в пещерах Джебель-Квираны, хотя много говорят о демонах, охраняющих входы туда, – это было бы осквернением святыни, и он восстановил бы против себя население Гелора.

Кидд согласился:

– Допустим, он бы справился с этим…

– Да почему? – зарычал Урия, сжимая кулаки. – Почему мы должны это допускать? А что, есть свидетельства, сэр, что Шакри Аван сумеет успокоить волнения в народе? Простите, сэр.

– Вы совсем уж вышли за рамки субординации, кадет, – вскочил на ноги капитан Айронс.

– Вы спросили – почему, кадет? – По контрасту с грубым выпадом Айронса вопрос Кидда прозвучал спокойно.

– Да, я спросил – почему. – В голосе Урии открыто звучало его возмущение тем, как Кидд и Айронс оборачивают обстоятельства их отчета в свою пользу. – Почему мы должны допускать, что Шакри Аван сумеет подавить восстание? Все его войско находится на стенах, и крайинцы их обстреливают шрапнелью из пушек с равнины из-под стен города. Там все его солдаты, если не считать тех, которых вы назначили бегать в тылу врага и обстреливать котлы.

Кто его поддержит? А если он впустит людей в пещеры Джебель-Квираны, то станет врагом иманов. Без их поддержки и предполагаемой благосклонности Атаракса Шакри Аван будет убит своим народом, и они начнут просить крайинцев о заключении мира. – Урия почувствовал, что у него руки дрожат, и изо всех сил старался не допустить дрожи в голосе. – Народ Гелора знает, что крайинцы могут быть жестокими, но добиваются только рынков сбыта своих товаров и гарантии надежного соседа с юга. Крайинцы знают – с трупами или врагами торговли не будет. Гелорцы даже согласились бы платить контрибуции тасиру, потому что, когда Дост вернется, – а вы сами сказали, что это возможно, — он захватит и страну, и все остальное, и Гелор снова станет его столицей; возможно, правителем поставит даже сатрапа из Крайины. – Дрожащим пальцем Урия указал на поддон с песком. – Наше гипотетическое сражение построено на основе самых серьезных данных, какие нам удалось достать. Ваши же допущения чисто умозрительны.