Сергей Злой - Путь темного мага

— Это радует, — я еще раз осмотрел перрон, — А что это за плач?

— Эта та душа, которую ты поглотил.

— Я поглотил?…

Вспомнил. Действительно. Душа Волдеморта. Искалеченная и разорванная им самим.

Я подошел к скамейке, из-под которой доносился плач, и поднял с земли сверток с ребенком. Самым обычным человеческим ребенком, который никак не желал успокаиваться.

— Ты ничего не можешь ему помочь, Александр, — голос был не Смерти!

Я резко развернулся. В десяти метрах от меня стоял…. Альбус Дамблдор.

— Ты последний, кого я бы хотел увидеть в своем предсмертном бреду, старик, — сказал я ему, отворачиваясь и садясь на скамейку.

— Не понимаю твоей агрессии, Алекс. Какой в ней толк сейчас, когда ты мертв?

— Это ты мертв, старый пердун, я убил тебя. А я еще жив. И буду жить.

— Ты, как и Том, боишься смерти? — грустно спросил Дамблдор.

— Думай, что говоришь, старик, — сказал я, откладывая ребенка, вставая со скамейки и подходя к Смерти, — Если бы боялся, сделал бы такое?

Я обнял Смерть за плечи и поцеловал ее. Она не сопротивлялась и даже ответила! Чем меня удивила, я думал врежет или сразу же отправит в Ад. Целовались мы долго — я слишком увлекся. Дамблдор все это время сидел и молчал.

— Ну, старик? — спросил я, прерывая поцелуй, — Боюсь я смерти?

Директор молча наблюдал за ребенком.

— А почему ты не врезала мне? — спросил я у Смерти, и не думая ее выпускать из объятий, — Это не богохульство или что-нибудь в этом роде?

— Думаешь, меня часто целуют? — ответила вопросом на вопрос она, — Всего пару раз такое было за все время моего существования. Гораздо чаще люди меня обвиняют, угрожают, умоляют….

Я не сдержался и снова ее поцеловал. Я не пытался примазаться или как-то ее умилить, это просто было приятно.

— Так зачем т пришел, старик? — спросил я у Дамблдора, — если пытаться наставить меня на «путь истинный», то можешь проваливать сразу. И про «силу любви» мне не надо втирать.

— Алекс, ты зря иронизируешь….

— Избавь меня от своего брюзжания!

— Я всего лишь хочу помочь тебе, Алекс.

— Помоги себе, старик.

— Я знаю, почему в тебе столько ненависти. Но ты можешь спасти свою душу! Не закончить так же, как Том!

— Ты обо мне ничего не знаешь. И мне не надо спасать свою душу — она в полной безопасности. И как Том я не закончу — я не он.

Я подошел к скамейке и вновь взял на руки ребенка.

— Оставь его, Алекс, — устало сказал Дамблдор, — Ты ничем не можешь ему помочь….

— Я и не собираюсь помогать. Умолкни, старик.

Надо вспомнить, что я дела, чтобы поглотить душу…. Я помнил предостережение деда не пытаться этого делать, якобы я могу сойти, если «съем» душу. Это так, но ЭТУ душу я могу поглотить без опасности для себя. Она настолько истерзана, что не представляет опасности для моей личности.

Ребенок стал таять на моих руках и я чувствовал, как мой разум заполняется новыми образами и эмоциями…. Все это заняло не больше десяти секунд. Чувствовал я себя просто превосходно. Во избежание проблем, я временно отгородил новые знания от старых, решив «усваивать» их постепенно — так риска сойти с ума меньше. Теперь я мог сказать, что знаю все то, что знал Волдеморт. В том числе и о его жизни, так сказать «из первых рук». С самого рождения, до самой последней секунды. Мне только предстоит оценить все полученные знания, но даже на вскидку я могу точно сказать, что это настоящая золотая жила.

Подумать только — мысли и знания величайшего темного мага современности! Есть от чего прийти в восторг.

Дамблдор выглядел опечаленным, Смерть наоборот — какой-то радостной.

— Надеюсь, тебе не предстоит пожалеть о своем решении, Алекс, — грустно сказал директор.

— Надейся, надейся. Это все, что тебе осталось, старик. А теперь, проваливай.

Медленно фигура Дамблдора растаяла в воздухе. Мы остались одни.

— Как там мое тело? — спросил я у Смерти.

— Еще живо. Ему оказывают помощь. Поверь, если умрешь по-настоящему — узнаешь об этом даже раньше меня, — она очаровательно улыбнулась.

— Придется ждать… Чем тут можно скоротать время?

— Зависит от тебя.

Я подошел ближе и осторожно обнял Смерти, притягивая к себе.

— Надеюсь, ты не посчитаешь мои действия каким-нибудь святотатством, — я улыбнулся, — Если захочешь, чтобы я прекратил, дай какой-нибудь намек. Например, оторви мне голову или сломай руку.

— Я учту….

А дальше было все то, чему я научился с Кирой и Трэйси.

Возвращение в мир живых было отвратительным. Все тело болело, как и положено тому, что было проткнуто насквозь во множественных местах. Но я жив и это главное!