Тимофей Печёрин - Сердце Таэраны

Принц встретил тигров ударом Плети, которая смела и буквально размазала по земле одного из зверей. Однако второй сумел не только увернуться, но и сбить Леандора с ног. Перегрызать горло, понятное дело, не стал, а просто прижал к земле передними лапами. И принялся ждать воли хозяев… что, собственно, его и погубило.

Изловчившись, принц пронзил красавца-зверя одним из своих мечей. Однако подняться и снова вступить в бой ему не удалось. Тончайшая (и в тоже время прочная) сеть упала на Леандора откуда-то сверху; очевидно, ее набросили те из эльфов-противников, что остались на дереве, а не спустились, подобно товарищам.

Когда же принц попытался прорвать или прожечь сеть с помощью боевых чар, он понял: эта ловушка тоже защищена. Заговорена, если выражаться точнее.

— Не трепыхайся! — с усмешкой крикнул один из эльфов.

— Вы ответите за это, — негромко, но с плохо скрываемой яростью в голосе произнес Леандор, — я наследный принц Хвиэля и Дорбонара.

— Уже хорошо, — это молвил обладатель серого плаща, подошедший к плененному принцу, — вашего-то высочества нам и нужно. Выходит, мы не ошиблись.

С этими словами он откинул капюшон плаща… и Леандор обомлел. Под капюшоном пряталось лицо вовсе не Перворожденного, а человека. Презренного рхавана!

— Но как? — вскрикнул он, оглядываясь на враждебных, но соплеменников, — как случилось, что вы помогаете ему?

— Всяко лучше, чем помогать тебе, — с ненавистью ответил один из эльфов и повернулся к человеку, — и что теперь?

— Для начала найдите для него какое-нибудь помещение, — обстоятельно, начальственным тоном, произнес обладатель серого плаща, — не к дереву же привязывать высочество? А там уж решим…

Никогда в жизни Ирайе не доводилось видеть неба. Ее предки были изгнаны из Хвиэля больше двух веков назад; изгнаны под землю, в глубокие пещеры и гроты, это обиталище настоящих хтоников. Этих древних, жутких, неподдающихся описанию тварей, что были хозяевами мира во времена Тысячелетней Ночи. Окрестив так Темных Эльфов, Перворожденные словно вычеркнули этих отщепенцев из числа соплеменников… и разумных обитателей Таэраны вообще.

Темные Эльфы, Падшие Эльфы — они были не только изгнаны, но и прокляты хвиэльским королем. Солнце, этот источник жизни, теперь сделалось для них… пусть и не смертельно-опасным (как в случае с троллями), то уж во всяком случае небезвредным. От его лучей даже за короткое время кожа Падших обгорала, а глаза совсем утрачивали возможность видеть. Потому-то подземелья могли быть единственным местом, пригодным для обитания Темных Эльфов.

Но Хвиэль просчитался: спасением для изгоев стала ночь. Многие кланы (включая тот, что возглавлялся Морандором) совершали регулярные ночные вылазки наверх — для торговли, но чаще для добывания необходимых вещей. И для захвата пленников, называемых почему-то рабами, хотя главным их предназначением было служить расходным материалом в жестоких ритуалах. В чародействе, питаемом не силами природы, а страхом, болью и свежей горячей кровью.

Оборотной стороной проклятья стало великолепное ночное зрение Темных — и они его с успехом использовали. По всей Таэране нельзя было найти лучших воров или наемных убийц. Для них, легких и гибких, крадущихся в темноте и неуловимых как тени, просто не могло быть непреодолимых преград. Даже самая неприступная ограда содержала бреши (только б найти), даже самый бдительный страж мог отвлечься (главное выждать момент). А для того чтобы схватить любую ценность или нанести тот единственный удар, и вовсе достаточно мгновения.

«Денежные мешки» Грейпорта и прилегающего к нему Западного Мирха охотно пользовались услугами Падших — для мести конкурентам или расправы с неугодными дворянами. Последние еще наличествовали даже в западных городах, и из последних сил держались за свои привилегии, за то положение, что они обрели еще во времена Империи.

Впрочем, дворян становилось все меньше: в интригах и распрях от вековых обид они изводили друг друга еще вернее, чем их самих — торговцы и менялы. Нередкими были случаи, чтобы какой-нибудь грейпортский граф жертвовал остатками былого богатства, фамильным антиквариатом и даже родовым особняком, дабы извести целый род недругов. В этом случае в ход шли проклятья и прочая вредоносная волшба… а Темным не приходилось даже покидать своих подземелий; они были только рады, потому как и заработок больше, и трепыханий меньше.