Тимофей Печёрин: Пасынок луны

— Мой… отец, — нерешительно молвил оборотень.

— Неправильный ответ, — отчеканил Арван, — то приходил шелудивый кобель, породивший тебя своей звериной похотью. А после бросивший на произвол судьбы — за ненадобностью.

Отповедь мага, короткая, но резкая, неожиданно разозлила Фангора, и рука его сама сжалась в кулак. Хоть и уступал парень хозяину Башни в росте на целую голову, зато сбит был заметно крепче И оттого понадеялся, что против грубой силы даже Арван не устоит со всей своей волшбой. Против лома ведь нет приема, как говорили в деревне.

Как оказалось — есть. Лица мага фангоров кулак не достиг, угодив во что-то невидимое, но непреодолимое. Да так и повис бессильно в воздухе, не в силах двинуться с места. Сам же парень при этом сделался похожим не то на статую, не то на огородное пугало, накренившееся от ветра.

— Я не договорил, — все так же спокойно молвил Арван, — хочу напомнить тебе одно: то, что ты сейчас едва ли осознаешь. Ты мог и не дожить до своих теперешних лет. Ты мог погибнуть — причем, еще в младенчестве. Если бы люди… простые, а не твои соплеменники — не приютили тебя. Так что своему так называемому народу ты не должен ни-че-го. Это понятно?

Фангор дернулся, невольно всхлипнув — попробовал вырваться. Но безуспешно. А маг продолжал, будто не обращая внимания на эти жалкие попытки сопротивления.

— Почти все, что есть у тебя, дал я. Даже имя: это я нарек тебя Фангором, что значит «Железный Клык». И когда толпа, суеверная и невежественная, готова была разорвать тебя… ребенка, просто оказавшегося не «как все» — кто тогда спас тебя? Кто понял, что твоя неправильность суть дар, а не порок? Отец? Дети Луны?

— Дар… — с обидой и злостью процедил Фангор, — да ты хоть понимаешь?..

— Представь себе — понимаю, — заявил Арван, — хоть и не перекидываюсь ночью в чудище и не страдаю от этого на следующий день. И тем не менее, прекрасно понимаю… что ничего не дается просто так. Это лишь отпрыски знатных семейств с рожденья могут жить в роскоши, не пошевелив и пальцем. Тогда как остальным приходится проливать пот, а порой и кровь. Чтобы просто выжить… я уже не говорю о чем-то большем.

— Что-то большее — уж не ты ли? — злобно прошептал оборотень.

— А хоть бы и так. И дерзить не надо, — голос мага слегка дрогнул, — я постигаю тайны мира, учусь использовать их… учусь всю жизнь! И потому не могу позволить себе жениться, создать семью. Это ты понимаешь? Мне недоступно то, что считается обычным делом у последнего землепашца! Хотя я знаю и умею больше… несравненно больше любого из них!

На крик Арван так и не сорвался. Однако голос его звучал с каждым словом все суровей, все более угрожающе.

— Так тебе непонятно? Есть преимущество над простыми смертными — и есть плата за него. Что суть неприятная неизбежность. Причем, не такая уж непосильная… коли ты еще жив. Твой так называемый отец подсказал, как можно избавиться от твоего преимущества? Что ж, представить последствия легко. Ты становишься обычным двуногим: не самым умным, не самым красивым и сильным. Да и происхождения далеко не знатного. И кому тогда ты будешь нужен? А сейчас ты нужен хотя бы мне.

— А как насчет души? — не унимался Фангор, — я не хочу, чтобы ее… то есть меня, сожрала какая-то злобная тварь.

Даже бессильный, даже прочно удерживаемый волшбой Арвана, оборотень все равно не желал теперь ни уступать, ни склонять перед хозяином повинную голову. Он словно наслаждался первым в своей жизни бунтом, невзирая на полнейшую и очевидную его безнадежность.

— Сожрала? Тварь? — маг усмехнулся, — ты что же, думаешь — такой исход наихудший? Уверен? А как насчет… ну хотя бы Мира Льда? Где вечный холод, от которого никуда не деться. Или… неужели ты подумал, что после смерти тебя ждут прекрасные сады и толпы наложниц? Даже не думай об этом, ты же убивал людей! Забыл? Впрочем я сам не лучше…

«Свою душу такие как он наверняка продали уже давно», — вспомнил Фангор слова отца.

— Только пойми, я не осуждаю и не пугаю, — разводя руками и словно оправдываясь, говорил Арван, — просто еще раз пытаюсь вдолбить тебе все ту же простую истину. Ничего. Не дается. Просто. Так. Чем-то всегда приходится жертвовать. Я это понял уже давно; ты — нет. И именно поэтому я хочу оградить тебя от величайшей глупости в твоей жизни.

— А надо ли… ограждать?

— Ну а как иначе? Я в ответе за тебя… мой мальчик, — сознательно или нет, маг повторил слова человека, назвавшегося отцом Фангора. Только, в отличие от последнего, прозвучали они теперь донельзя фальшиво.