Иар Эльтеррус - Девятимечье

Тирэн'лай демонстративно пожала плечами: мол, меня это не касается, решайте сами. А вар Айренал снова задумался…

В молчании прошло минут десять. Наконец, маг заговорил.

— Рассвет через два часа, так быстро собрать людей я не успею. Но тянуть не будем. Следующей ночью возьмем особняк вар Гарреха штурмом.

— Ваши люди возьмут, — эльфа как бы невзначай подпустила шпильку, намекая на любовь Саллана таскать каштаны из огня чужими руками.

— Ага, мои люди. Черная тварь — твоя, но ее тело потом заберут мои люди: оно мне нужно. Вар Гарреха будут брать живьем, он мне тоже… пригодится. Со своими эльфами и всеми прочими его рабами разбирайся сама — специально никого убивать не будут, но и церемониться не станут.

— Хорошо.

— А теперь возвращайся, ни к чему нам сейчас вызывать лишние подозрения…

Архатис кивнула, и покинула комнату. Саллан же выбрался из своего кресла, походил немного кругами, что-то бормоча себе под нос, и тоже вышел за дверь, задув свечи и прихватив с собой осветительный шар.

Мария выждала еще минут двадцать, и начала осторожно продвигаться к выходу. Ее переполняла дикая, неконтролируемая ярость. Как смела эта тварь, эта мерзкая сука, предать ее учителя?! Лгунья, двуличная мерзавка! А ведь Вангейт верил ей и помогал во всем, и даже саму Марию долго убеждал ее не ненавидеть, и просил простить ее за те несколько дней в кандалах и за ошейник… И ведь почти простила! А эта… эта… Ведьма почти задыхалась от злости.

Преодолев забор, эльфа медленно выдохнула, осторожно отпуская маскировочные заклятия и восстанавливая вангейтовскую иллюзию, благодаря которой ее принимали за человека. Сперва она хотела ринуться домой через портал, но сейчас, оценив остатки энергии в хранителе, предпочла не рисковать, и добраться своим ходом.

Быстрым шагом направляясь в сторону особняка Вангейта, Мария пыталась обдумать ситуацию трезво. По большому счету, они были в выигрыше, опережая противника на несколько ходов. Во-первых, вар Айренал даже не подозревает, что им известна настоящая правда. Во-вторых, и это даже важнее, вар Айренал уверен, что они действуют согласно той версии происходящего, которую, по его мнению, знают. В-третьих, теперь-то учитель снимет с нее ошейник — раз они все равно знают, кто она, то маскироваться, теряя столько сил, становится бессмысленно. В-четвертых, Марии известно о планах заговорщиков, а вот заговорщикам о планах Марии — нет! В общем, сплошные плюсы…

От этих размышлений девушку оторвал отчаянный вопль ужаса и боли, раздавшийся неподалеку. В первый момент она презрительно поморщилась: и ведь ни одна тварь не придет на помощь, все запуганы и сидят по своим норам. А через мгновение опомнилась.

Жутко оскалившись, ведьма повернула в ту сторону, откуда раздавался крик. Нет, дорогие палачи, одна Тварь на помощь придет. И вы эту Тварь не забудете до конца своей жизни… впрочем, до этого самого конца осталось буквально совсем чуть-чуть.

Спешно преодолев полтораста футов, отделявшие ее от небольшого домика, из-за которого продолжали доноситься крики, Мария завернула за угол. Ее взору предстала ужасающая картина…

— И они еще смеют называть себя «достойнейшей расой», — побледнев, прошептала она, не в силах отвести взгляда от трех растерзанных тел, вокруг которых стояло несколько человек.

Одна из жертв, молоденькая девушка лет четырнадцати (ее лицо показалось эльфе смутно знакомым) была еще жива. Стоящий подле нее человек в балахоне и тряпичной маске, скрывающей лицо, хрипло усмехался, поигрывая жуткого вида зазубренным ножом. Взмах, кошмарное лезвие впивается в плоть…

— Скоты! — зашипела Мария, делая шаг вперед. С ее ладони сорвался язычок черного огня, в доли секунды преодолевший расстояние до палача, и ласково коснулся его кожи. Несколько секунд тот удивленно разглядывал странное пламя…

А потом случилось одновременно несколько событий. Взвыл от чудовищной, невыносимой боли нелюдь. Вскрикнул, удивленно показывая на эльфу, один из охотников. Из последних сил приподняла голову распятая жертва. Мария на мгновение замерла, с удивлением узнав в этой девушке черты Крайната вар Дарнаса. И в этот миг кто-то схватил ведьму за запястья одной рукой, другой сжав ее горло, еще один охотник ударил ее в живот, и стиснул жесткой ладонью грудь.

Сознание Марии накрыла черная пелена…

Пять высоких, толстых свечей освещали неровно дрожащим от легкого сквозняка пламенем низкие своды крохотной часовни, спрятанной в подвале фамильного особняка. Каждая была посвящена одному из Покровителей, и выделялась цветом — темно-красный оттенок Вейде, яркий серебряный — Бяйле, тепло-желтая свеча Мийне, льдистая синяя — Тэйре, и, наконец, переливчато зеленая, посвященная Кайте. На небольшом алтаре, рядом со снопом пшеницы, деревянным кубком с вином и сплетенным из нитяных шнурков браслетом — символическими жертвами — ровно и сильно горела белоснежная свеча Сойхе, воплощения Веры.