Надежда Кузьмина - Поиск

Тиану расширенными от изумления глазами смотрел на представление, а потом тоже схватился за живот и пополз вниз по борту. А с ним-то что?

— Ти?

— Бель, — проквакал эльф с перекошенным лицом, — займись лодками и оружием. А я пороюсь у них в головах — настрою на мирный лад.

Быстро превратив лодки в труху и все металлическое — от тесаков до пряжек на поясах — в ржавчину, я смотрела, как горе-пираты, теряя штаны, по-лягушачьи гребут назад и скрываются в камышах.

Удивительно, но все произошло так быстро, что команда даже не успела испугаться. Моряки, пожимая плечами и обсуждая странный случай, вернулись к делам. А я поволокла Ти вниз, в каюту, пытать.

— Ти! Что это было?

— Бель… Ой, Бель! Как ты этого добилась?

— Добилась чего? Ти? Кончай ржать, объясни!

— Чего? Им всем, совершенно внезапно и абсолютно неудержимо, приспичило в туалет!

Я захохотала вместе с Ти. Интересно, мне удастся повторить такую штуку с Регентским Советом?

В середине следующего дня мы прибыли в Кариссу и расстались с «Тихой зыбью» — Мотя и кок махали руками, грустно смотря нам вслед. Мы помахали в ответ — может, еще свидимся?

Карисса была скорее перевалочным пунктом на торговом пути, чем настоящим городом. Половина строений тут были складскими помещениями. Сюда привозили мешки с выращенными на юге бобами и рисом, привезенными издалека плодами шоколадного дерева и тщательно упакованными в бумагу и заклинания южными фруктами, сотканные на юго-западе яркие ткани и сделанную там посуду из стекла и хрупкого фарфора. Потом всё это корабли перевозили на восточный берег Тихого озера, откуда начинались торговые пути к центру Империи, или везли вниз по Найре — на север, до самого Северного моря. Обратно везли рожь и овес, шерсть и меха, мёд и глиняную утварь. Обогнуть Тихое озеро по суше было намного труднее — вокруг на лиги и лиги простирались болота, а в еще неосвоенных лесах жили древние опасные твари, нападавшие на людей.

Так что сейчас, шагая по мосткам пристани и ведя в поводу коней с навьюченной поклажей, мы разглядывали несколько стоящих у причалов разномастных судов со спущенными сходнями, по которым, как муравьи, с мешками на спинах бегали грузчики.

Само поселение было деревянным — глины для кирпичей или камня в округе не водилось, а доставкой того, что не может принести прибыль, купцы не заморачивались. Даже тротуары были из дерева — Тиану показал на красноватые спилы, объяснив, что это — местный вид осины, которая, как и всякая осина, не гниет в воде.

Мы решили задержаться в Кариссе до завтра — закупить поистраченные припасы и фураж, послушать, о чем говорят местные жители — уважение к слухам как источнику информации привил нам Арден, и, наконец, переночевать в гостинице и вымыться. О последнем я мечтала больше всего — рыбная ловля в одежде чище не делала, как, впрочем, и ополаскивание в тесной каюте в крошечном медном тазике.

За пару серебряных монет мы договорились оставить Сивку и Бурку в большой леваде с яркой весенней травкой, слуги в нашем присутствии натаскали им под навес в углу загона свежего сена, насыпали овса, принесли ведра со свежей водой. А мы наложили на наш транспорт заклинания от угона. Кони, хотя и не смотрелись породистыми скакунами, выглядели весёлыми и ухоженными и могли привлечь чей-то нездоровый интерес. Нездоровый, потому что проявив его к нашему имуществу, здоровее точно не станешь — так долбанёт молнией, что мало не покажется.

На прощанье меня понесло к озеру — взглянуть напоследок на этот синий простор. Но интересным оказался и берег — вдоль него, насколько хватало глаза, тянулись навесы, под которыми разделывали, сушили, вялили, коптили и солили рыбу. Разнокалиберные тушки висели на низках, как сохнущее белье — я никогда еще такого не видела. Ти сориентировался быстро, подошел к какому-то мужику и вернулся с парой кульков в руках, из которых торчали золотистые хвостики.

— Попробуй, это местное лакомство, подкопченная пряная кайрюшка.

— Ммм… как вкусно, — оценила я.

— Не ешь все сразу — обопьешься, она очень соленая. А один гран соли удерживает в теле пятьдесят гран воды, — эльф назидательно помахал перед моим носом обглоданным рыбным скелетиком.

Так мы подошли к трактиру со звучным названием «Жор-рыба». Вот нет бы назвать, скажем, «Прекрасной русалкой»? Ти тут же схохмил в духе, что в «Жор-рыбе» люди, очевидно жр… то есть кушают. А вот «русалка» наводит на совсем иные мысли, и кое-кто может решить, что перед ним не постоялый двор с ресторацией, а совсем другое заведение.