Григорий Шаргородский - Защитник монстров

— Не спеши, нелюдь, — строгий голос Годобрада словно пригвоздил хороха к полу, остановив совсем рядом с вожделенной нишей, — по договору все артефакты принадлежат нам.

— Никто с этим и не спорит, — стараясь сохранять спокойствие, сказал я.

По глазам мага было видно: он сам понимает, что неправ, но ничего с собой поделать не может. По тройственному договору викинги получают все добытое золото, маги имеют право на все артефакты и магические свитки, а мне достаются лишь яйца о ни… ну и четверть стоимости добычи магов и викингов.

В данном случае Годобрад заявил свое право на магическую конструкцию, но здесь было о чем поспорить, потому что сквозь плетение прозрачных деталей проглядывало находившееся внутри яйцо — чуть крупнее, чем у коваев, но меньше, чем у хидоев. Простое яйцо с тускло-серой скорлупой не выглядело особо ценным, но для меня все сокровища Хоккайдо вдруг показались незначительными. Судя по лицу магистра, его посетили те же мысли. А на искаженную страданием клювастую мордочку хороха вообще нельзя было смотреть без жалости.

Годобрад решительно скрестил на груди руки:

— Когда мы изучим артефакт, вы получите свое яйцо.

Тон магистра не оставлял вариантов. Это чувствовали и мы, и маги — одетые в мантии люди вдруг рассредоточились вокруг нашей разношерстной компании. Богдан тихо зарычал, прикрывая меня от заходящих со спины коллег-магов.

— Боюсь, я вынужден настоять на собственном праве. Как только мы извлечем яйцо, вы получите все артефакты из конструкции, — возразил я, глядя в глаза магу.

Магистр презрительно улыбнулся, на что я ответил такой же реакцией, потому что был готов к подобному выпаду. Готовился еще до того, как пошел на переговоры с магами, потому что в общении с этими субъектами никакая паранойя не будет чрезмерной.

Ситуация мгновенно изменилась, когда в лабораторию вбежали сопровождающие меня поводыри и викинги из охраны базы. Скрывавшие их броню плащи полетели на пол, открывая взорам магов сложную вязь гномьих рун на латах.

Случись стычка, эти «каракули» спасли бы немногих, но даже несколько секунд форы для парочки викингов с лихвой хватит, чтобы покрошить субтильных магов в мелкий винегрет. Возможно, Годобрад даже выживет, но не факт, и он это понимал.

— На яйцо я не претендую… — явно неискренне прошипел магистр, этими словами вызывая тайные вздохи облегчения у всех присутствующих.

Почувствовав послабление, верховный хорох сорвался с места как гончая. Моего опыта хватало, чтобы понять, что странная конструкция — это необычайно продвинутая версия магических «авосек» для сохранности яиц и замедления развития зародышей. В отличие от меня, у хороха хватило знаний не только на понимание, но и манипуляции с неведомым агрегатом.

Повинуясь нажатиям крохотных коготков, массивные блоки разъехались в стороны, открывая доступ к десятку ячеек, из которых не пустовала только одна.

И сколько здесь хранится это яйцо? С момента гибели Хоккайдо или дольше?

Когда хорох потянулся к яйцу, я даже перестал дышать.

Крепко ухватив слишком массивный для него предмет, хорох развернулся. Даже впервые увидевший птицелюда человек понял бы, что тот безумно счастлив.

В другой момент я бы порадовался вместе с ним, но не сейчас.

— Подойди, — жестко приказал я, протягивая к хороху руку.

За секунду в глазах птицелюда промелькнул весь спектр эмоций — от ненависти до покорности, но он все же подошел ближе.

Яйцо легло в мои подставленные ладони, но лапки хороха по-прежнему удерживали его по бокам, что не вызывало у меня никаких возражений.

— Инициируй, — все так же безапелляционно сказал я.

Где-то с минуту ничего не происходило, я затем внутри яйца начал разгораться огонек бог знает сколько лет ждавшей своего часа жизни.