Тэд Уильямс - Скала прощания

Саймон греб к Сесуадре, постепенно выраставшей перед ним. Он чувствовал, как его окутывает тишина мира, погруженного в зиму, и ему стало казаться, что он единственное живое существо во всем Светлом Арде.

Долгое время он не замечал, что на вечернем берегу перед ним мечется пламя факелов. Когда он, наконец, заметил, были уже слышны голоса. Ему казалось, у него уже не осталось сил грести, но все-таки удалось сделать еще несколько последних гребков, когда огромная тень — Слудиг? — вступила в воду со скалистого уступа и втащила его на берег. Его вынули из лодки и почти на руках отнесли наверх, там его окружили смеющиеся лица, освещенные факелами. Они казались знакомыми, но ощущение сна не проходило. Только увидев маленькую фигурку, он понял, где он. Он с трудом сделал несколько шагов и заключил Бинабика в свои объятия, не стыдясь слез.

— Друг Саймон! — захлебывался Бинабик, хлопая его по спине своими маленькими ручками. — Добрая Кинкипа! Какая радость! Вот это радость! За то время, что мы здесь, я почти перестал питать надежду, что получу возможность лицезреть тебя.

Саймон не мог говорить из-за слез. Наконец, когда слезы кончились, он опустил человечка на землю.

— Бинабик, — произнес он хрипло. — Он, Бинабик, я видел такие ужасы!

— Потом, Саймон, потом, — тролль твердо повел его за руку. — Пойдем, пойдем на гору. Там костры, имею великую уверенность, что в них происходит приготовление еды. Пойдем.

Маленький человечек повел его в гору. Толпа знакомых незнакомцев сопровождала их, болтая и смеясь. Пламя факелов шипело в мягко падающем снегу, и искры взлетали вверх, чтобы погаснуть на лету. Кто-то из них запел, звук был родной и приятный. Темень опускалась на затопленную долину, а сладостный чистый голос поднимался над деревьями и плыл над черной водой.

Позор дома моего (ситх. )