Маргарет Уэйс - Испытание близнецов

— Танис! — воскликнул маг, делая шаг вперед. Но полуэльф только нахмурился при виде такого неподобающего поведения, бейлиф — ворчливый старый гном — приблизился к Рейстлину слева и ткнул его в ребра рукояткой своего боевого топора.

— Сядь, колдун, и молчи, пока к тебе не обратятся.

— Флинт? — Рейстлин схватил гнома за руку. — И ты тоже не узнаешь меня?

— И не смей прикасаться к бейлифу! — рявкнул свирепо Флинт и отошел на свое место позади судьи, но Рейстлин все равно расслышал, как он бормочет себе под нос:

— Футы, елы-палы! Никакого почтения ни к моему возрасту, ни к моему положению! Можно подумать, что я — мешок с едой, который может хватать кто ни попадя…

— Хватит, Флинт, — прервал его Танис, строго глядя на Рейстлина и Крисанию. — Кто будет обвинять этих двоих?

— Я! — отозвался, поднимаясь, облаченный в сверкающие доспехи рыцарь.

— Хорошо, Стурм Светлый Меч, — кивнул судья. — Ты получишь такую возможность. Кто будет их защищать?

— Я! Я здесь, Танис…то есть ваша честь! Погоди, я, кажется, застрял…

В Зале Суда раздался смех; почти все присутствующие повернулись, чтобы поглядеть на кендера, нагруженного толстыми книгами. Кендер со своей ношей никак не мог пролезть в дверь. Ухмыляющаяся Китиара схватила его за торчащий хохолок волос на голове и без церемоний рванула вперед с такой силой, что бедняга растянулся в проходе. Книги с грохотом посыпались на пол, а толпа взорвалась хохотом. Кендера, однако, не так-то легко было смутить.

Поднявшись, он тщательно отряхнулся и, споты. каясь о книги, добрался наконец до передних рядов.

— Мое имя — Тассельхоф Непоседа, — заявил кендер звонко, протягивая Рейстлину свою маленькую руку. Маг воззрился на него с недоумением и не сдвинулся с места. Пожав плечами, Тас поглядел на свою повисшую в воздухе ладошку и со вздохом убрал ее за спину. Затем он обернулся к судье:

— Привет! Я — Тассельхоф Непоседа…

— Сядь! — рявкнул гном. — С судьей не полагается здороваться за руку, дверная ты ручка!

— Ну хорошо, — с негодованием возразил Тас. — Я не думал, что это запрещено. В конце концов, я просто старался быть вежливым, а вежливость — это такая штука, о которой вы, гномы, не имеете никакого понятия. Правда, вашей вины в этом, наверное, нет…

— Сядь и заткнись! — взорвался гном, свирепея и яростно стуча об пол своим топором.

Тряхнув хохолком, кендер повернулся и пошел на свое место рядом с Рейстлином, однако, прежде чем сесть, он так удачно передразнил Флинта, что толпа, видевшая его лицо, взвыла от восторга. Гном разозлился еще больше, но на этот раз вмешался судья.

— Соблюдайте порядок! — строго воззвал он, и зрители затихли.

Тас плюхнулся на скамью возле Рейстлина. Маг, почувствовав легкое прикосновение к своему телу, мрачно глянул на кендера и протянул руку.

— Верни ка мне эту штуку, — потребовал он.

— Какую? Ах, эту?.. Так это — твоя? Должно быть, ты случайно обронил…Тассельхоф с самым невинным видом протянул магу один из его кошельков с магическими снадобьями. — Я нашел его на полу.

Рейстлин выхватил кошелек из лапки кендера и снова прицепил его к шнуру, которым была перепоясана его черная накидка.

— Ты мог бы, по крайней мере, сказать мне «спасибо», — заметил кендер пронзительным шепотом, но, перехватив серьезный взгляд судьи — Таниса, успокоился.

— Каковы обвинения против этих двоих? — спросил судья.

Стурм вышел вперед и встал в центре зала. Среди собравшихся послышались аплодисменты — очевидно, молодого рыцаря с печатью скорби на лице, прославившегося своей незапятнанной честью, здесь уважали и любили.

— Я встретил этих двоих на пустоши, ваша честь. Человек в черной мантии назвал имя Паладайна… — При этих словах в толпе раздалось сердитое бормотание.

— На моих глазах он сварил какое-то колдовское снадобье и дал его выпить женщине. Она была серьезно ранена. Кровь покрывала ее одежды, лицо было обожжено и покрыто глубокими ранами. Но, выпив это зелье, прямо на моих глазах она исцелилась.

— Нет! — перебила рыцаря Крисания, неуверенно вставая. — Совсем не так.

Лекарство, которое дал мне Рейстлин, просто облегчило мою боль. Исцелили меня мои собственные молитвы. — Я — служительница Паладайна, и…

— Прошу слова, ваша честь! — завопил кендер, вскакивая. — Моя клиентка вовсе не хотела сказать, что является служителем Паладайна. Молодая женщина имела в виду, что она служила пантомиму! Да-да, именно так, ваша честь! — Кендер хихикнул. — Просто устроила небольшое представление, чтобы скрасить долгое путешествие. Мои подзащитные развлекались подобным образом всю дорогу.