Маргарет Уэйс - Триумф Темного Меча

— Прощай, сын мой, — прошептал Сарьон. Он даже не ощущал скорби. Лучше пусть будет так. Намного лучше. Протянув руку, он взъерошил черные волосы и тут краем глаза уловил какое-то движение.

Над ним стоял Палач.

Где-то вдалеке раздался взрыв, с неба посыпались обломки. Сарьон не обращал на них внимания. Мельком глянув на Палача, каталист стиснул руку Джорама. «Убей же меня, — подумал Сарьон. — Убей сейчас. Покончи со всем этим поскорее».

Но Палач, внимательно окинув взором Джорама, отвернулся. Сарьон почти без любопытства посмотрел ему вслед. Колдун сделал свое дело и теперь уходил. Затем каталист вдруг оцепенел, и ледяной ветер страха вымел из его головы туман боли. Колдун еще не выполнил свою задачу! Еще нет. Наклонившись, Палач поднял валявшийся на ступенях тусклый и безжизненный меч.

«Если со мной что-то случится, ты завершишь дело. Ты должен уничтожить Темный Меч».

Сарьон мог сделать только одно. Едва вспоминая сквозь боль слова молитвы, он начал вытягивать Жизнь из колдуна. Это была отчаянная попытка. Вытягивание Жизни — долгий процесс. Сарьон надеялся, что Темный Меч уже вытянул большую часть магической силы из Палача. Если так, то каталист сможет сразу же напасть на него.

Колдун тут же почуял атаку каталиста. Бросив меч на разбитые ступени, Палач повернулся к Сарьону. Каталист не мог видеть его лица, скрытого серым капюшоном, но у него было отчетливое ощущение, что колдун улыбается. Сарьон понял, что проиграл, Палачу еще вполне хватало Жизни. Подняв руку, Палач приготовился бросить заклятие, которое уничтожит каталиста.

«Милосердный Олмин! — взмолился Сарьон. — Даруй мне быстрый конец!»

Вспыхнул свет, ослепив его. Он услышал шипение и приготовился встретить огненный вихрь и испытать предсмертную муку.

Рядом кто-то хрипло вскрикнул от боли и ярости.

Сарьон резко открыл глаза. Палач стоял над ним, но смотрел он не на каталиста. Он повернулся к новому врагу.

Менджу лежал на опаленных ступенях Храма. Тело его было страшно обожжено. Маг поднял окровавленную, почерневшую руку и, нацелив свое оружие, снова выстрелил в Палача.

И в то же самое мгновение колдун выкрикнул последние слова заклинания. На солнце сверкнули, сорвавшись с пальцев Палача, ледяные кинжалы. Свистнув в воздухе, они вонзились в тело Менджу, пригвоздив его к лестнице. Волшебник упал без единого стона. Скорее всего, он был уже мертв.

Сарьон внезапно осознал, что по его шее струится теплая жидкость. Пульсирующая боль в голове усилилась, как и головокружение. Красноватый туман затянул его взор, и он почти не видел головы Палача, которая снова повернулась к нему.

Он ничего не мог сделать. Он даже не мог продолжать вытягивать из колдуна Жизнь, поскольку сам балансировал на грани сознания. Он смотрел, как Палач поворачивается... и увидел дыру у него в груди. Колдун конвульсивно дернул рукой, затем замертво упал лицом вниз. Сарьон ничего не ощутил — ни облегчения, ни радости. Только жестокую боль и отчаяние.

Он опустился на плиты, прижавшись к холодному камню щекой, и закрыл глаза. Он тонул в густом тумане, слепо спотыкаясь на краю ущелья, понимая, что один неверный шаг — и он упадет в бездну. У него было смутное ощущение, что невидимая рука где-то здесь и что она хочет поддержать его.

Со всех сторон он слышал звуки агонии: мир умирал.

— Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал, — прошептал Сарьон. Оттолкнув руку, он шагнул через край.

Рука подхватила и ласково удержала его.

— Отец?

Ощущение опасности стучало в груди Джорама, как молот, не давая заснуть. Он снова был в кузне, снова отковывал меч, а Сарьон давал ему Жизнь. И тут все стало ужасно. Каталист на его глазах превратился в камень...

— Отец! — вскричал Джорам.

Он очнулся весь в поту. Удары молота продолжались.

Вокруг стояла неестественная тишина — мир перестал дышать, как утопающий, который понимает, что больше ему никогда не глотнуть воздуха.

Глядя в солнечное небо у себя над головой, Джорам понял, где он, но никак не мог вспомнить, что с ним случилось. Он как наяву увидел ослепительное магическое пламя, его жар, вспомнил, как встал, подняв меч, перед ним, как пламя остановилось. Он слышал крик Гвендолин, крик Сарьона... Сзади что-то ударило его, меч вылетел из руки... и все.

— Сарьон, — заплетающимся языком проговорил он, пытаясь сесть. — Сарьон, я...

Повернувшись, он увидел каталиста. Сарьон лежал среди осколков камня. Кровь из раны на голове, перемешанная с пылью, запеклась коркой на его лице. Глаза его были закрыты, лицо спокойно. Он как будто спал.