Маргарет Уэйс - Стражи утраченной магии

— Гляди-ка, Джессан, — сказал один из юношей, обращаясь к своему рослому спутнику и хватая его за рукав маленькой рукой с длинными пальцами. — Та женщина с золотистыми волосами машет тебе.

— Еще бы ей не махать, Башэ, — пожав плечами, ответил Джессан. — Похоже, она никогда прежде не видела воина из племени тревинисов. Только изнеженных городских мужчин вроде того, что торчит вон там.

Джессан бросил неодобрительный взгляд на костлявого парня в мешковатой, заплатанной одежде, сидевшего на большом кирпиче, который служил порогом Храма Врачевания. Городской мужчина обмахивался листком растения, называвшегося «слоновье ухо».

— А что написано на вывеске? — спросил Башэ.

Джессан очень надеялся, что друг спросит его об этом. Дядя Джессана, которого звали Рейвенстрайк (на языке тревинисов — Удар Ворона), который был наемником и служил в дункарганской армии, научил племянника довольно сносно объясняться на эльдерском языке — общем для всех рас Лерема. Вдобавок Рейвен научил Джессана разбирать написание некоторых слов, которые воин должен уметь прочитать. «Храм» и «врачевание» были одними из самых главных.

— Неужели? — с благоговением воскликнул Башэ.

Он тоже мог говорить на эльдерском языке, но читать не умел ни на каком, даже на своем родном.

— Храм Врачевания, — повторил Башэ. — Туда-то нам и надо. Идем?

Джессан ухватил друга за тоненькую ручку и удержал.

— Подожди. Туда мы сходим позже.

— Но ведь я шел в Дикий Город именно за этим, — упирался Башэ. — Я собирался продать украшения и купить целебные мази и настои.

— Нельзя же продавать свой товар первому встречному, — урезонил его более рассудительный и трезво мыслящий Джессан. — Ты должен показать товар лицом, вызвать к нему интерес и желание его купить.

Сам Джессан нес на продажу связку мехов тонкой выделки.

— Вначале мы обязательно сходим на рынок, — объявил Джессан, хотя его глаза жадно глядели на кузницу.

Юноша из племени тревинисов собирался обменять меха на стальные наконечники для стрел, чтобы заменить ими грубые самодельные каменные.

Оба друга двинулись дальше. Шлюхи несколько раз окликнули их, точнее, окликнули Джессана. Жрицы любви приняли Башэ за ребенка, хотя пеквейскому юноше было столько же, сколько Джессану, — восемнадцать. Джессан слышал их крики, но не понимал, о чем они говорят. Он вообще не понял, зачем эти женщины окликали его.

За перемещением Джессана и Башэ по единственной улице Дикого Города следили две пары глаз. Следили с интересом, порожденным смертельной скукой. Один из наблюдавших был купцом-эльфом, совсем недавно появившимся в Диком Городе и поставившим на рынке свой лоток. Место, которое он загодя почему-то считал полным жизни, процветающим поселением, горько разочаровало его, и эльф был готов в любой день уехать отсюда. Вторым был дворф по имени Вольфрам.

Имя дворфа означало Сын Волка — весьма распространенное имя у дворфов, считавших себя потомками волков. В отличие от эльфа, Вольфрам довольно туманно отвечал на вопрос о цели своего появления в Диком Городе. Более двухсот лет назад, когда Старый Виннингэль был на вершине своей славы и назывался просто Виннингэлем, эльфам внушалось, что им следует проявить интерес к другим расам, населяющим Лерем. Это проявление интереса имело для них катастрофические последствия. Падение Старого Виннингэля привело к столкновению между верховным правителем эльфов, носившим титул Божественного, и верховным главнокомандующим, именуемым Защитником Божественного. Началась изнурительная борьба за власть, и ни один Дом народа Тромек (так эльфы называли свое государство) не остался от нее в стороне. И хотя все кончилось официальным заключением мира, за время борьбы эльфы успели пролить немало крови своих соотечественников, а вражда между Домами стала еще сильнее.

Вольфрама несказанно удивило, что эльф вообще соизволил заговорить с ним, а дружелюбие и болтливость до крайности изумили его. Скорее всего, решил Вольфрам, эльф выполняет какое-то секретное поручение. Охотнее всего он говорил о политике Дункарги, отдавая особое предпочтение слухам о войне, якобы начавшейся на северо-востоке этого государства.

Вольфрам заметил, что острые ушки эльфа зашевелились, точно у охотничьего пса, когда он увидел юношу из племени тревинисов. Уж если кто в Дункарге и знал о войне и сражениях, так это тревинисы, служившие наемниками в здешней армии. Эльф и дворф с интересом наблюдали, как незнакомцы приближаются к рынку, и оба посмеивались, видя, как те, простодушно разинув рты, глазеют на жалкие домишки Дикого Города.