Маргарет Уэйс - Битва близнецов

— Сколько солдат дезертировало сегодня? — спросил Карамон.

Гэрик смущенно откашлялся.

— Около… около сотни, — признался он неохотно.

— Вот как? Куда же они все направляются? В Паке Таркас?

— Да. Мы так считаем.

— Что еще новенького? — мрачно спросил Карамон, всем своим видом показывая, что ничего хорошего он не ждет. — Я вижу, у тебя есть что еще сказать. Выкладывай… — И он строго посмотрел на молодого человека.

Гэрик покраснел. В эти минуты ему очень хотелось, чтобы ложь не противоречила Кодексу чести Ордена, который он ставил для себя превыше всего. И все же, как он готов был без раздумий отдать жизнь за своего предводителя, так же он готов был и солгать, лишь бы избавить Карамона от боли и разочарований.

Он едва не сделал этого, но в последний момент заколебался, а когда поднял глаза, то понял — Карамон знает.

— Варвары? — спросил предводитель. Гэрик, не ответив, потупился.

— Все?

— Увы. Все до одного.

Карамон закрыл глаза. Затем он вздохнул, снял с карты небольшую деревянную фишку, обозначавшую место дислокации его людей, и принялся задумчиво вертеть ее в пальцах. Внезапно Карамон громко выругался и швырнул фигурку в огонь. Минуту спустя он успокоился.

— Я не обвиняю их вождя и его людей, — проговорил он. — Темному Ковылю нелегко было принять такое решение, и так же нелегко им будет вернуться назад.

Горные гномы наверняка перекрыли все перевалы в горах — именно поэтому обозы так нас и не нагнали. Варварам придется пробиваться с боем. Да пребудет с ними милость их богов…

Карамон некоторое время молчал, затем стиснул кулаки.

— Будь проклят Рейстлин! — выругался он. — Будь проклят мой брат!

Гэрик неуверенно переступил с ноги на ногу. Взгляд его обежал комнату, словно он боялся, что черный маг может возникнуть из пустоты в любом ее углу.

— Ну хорошо, — сказал Карамон, выпрямляясь и возвращаясь к изучению карт.

— Проклятьями делу не поможешь. Теперь единственный выход, насколько я понимаю, — оставаться на равнинах со всеми силами, какие еще остались в нашем распоряжении. Нужно выманить гномов на себя, вынудить их сражаться на открытой местности, чтобы мы могли использовать против них кавалерию. Конечно, теперь мы уже никогда не сможем пробиться в Торбардин, — добавил Карамон с горечью. — Теперь мы можем только попытаться отступить в Паке Таркас с минимальными потерями. Там мы будем в относительной безопасности, а потом…

— Предводитель, — один из стражников, стоявших у дверей, вошел в комнату и слегка покраснел, поняв, что перебил своего начальника. — Прошу прощения.

Прибыл гонец.

— Впусти.

В дверях показался молодой человек, одежда и волосы которого были покрыты толстым слоем дорожной пыли. Лицо его раскраснелось от холодного ветра, и он, с завистью поглядев на огонь, все же шагнул вперед, чтобы вручить Карамону письмо.

— Садись, согрейся. — Карамон махнул рукой в сторону очага. — Я рад, что хоть кто-то может оценить эту жару по достоинству. К тому же у меня есть предчувствие, что новости, которые ты нам доставил, не из приятных.

— Благодарю. — Гонец уже устраивался у очага, протягивая руки к огню. — Новости у меня такие — гномы холмов ушли.

— Ушли? — с изумлением повторил Карамон, вскакивая на ноги. — Куда ушли?

Не может быть, чтобы они вернулись…

— Они пошли на Торбардин. — Гонец заколебался. — И рыцари вместе с ними.

— Это безумие!

Карамон с такой силой ударил кулаком по столу, что деревянные фишки на карте подпрыгнули вверх и раскатились в разные стороны. Потом его лицо снова стало мрачным.

— Это Рейстлин! — прорычал он. — Мой трижды проклятый брат!

— Нет, — подсказал гонец. — Это были девары. Меня же просили передать тебе вот это.

Он вынул из сумки свернутый в трубку пергамент и вручил его Карамону.

Предводитель быстро взломал печать.

Предводитель Карамон!

Я только что узнал от лазутчиков-деваров, что ворота Торбардина откроются, когда зазвучит труба. Мы планируем совершить быстрый марш и застать горных гномов врасплох. Выйдя на рассвете, мы достигнем крепости к вечеру. Мне очень жаль, что у меня не было времени известить тебя о нашем плане. Мои люди уверяют меня, что вы получите свою долю военной добычи, даже если прибудете позже. Да осветит свет Реоркса ваши топоры.

Регар Огненный Горн.

Память Карамона немедленно вернулась к испачканному кровью куску пергамента, который он держал в руках совсем недавно. «Маг предал вас…» — было написано на нем.