Анна Хель - Дорога к предательству

— И к чему была эта демонстрация? Объяснись.

Д'рахма обернулась к совершенно спокойному брату, который лениво подпирал спиной раскидистый дуб. Дарлема знала, что это спокойствие обманчиво: деловито сложенные на груди руки говорили о крайней степени недовольства.

— Почему я должна терпеть капризы девчонки? Ей следует знать свое место.

— Быть может, ты забыла, как она важна для нас? Я напомню. Ира — последний шанс, другого не будет. Поэтому, начиная с этой минуты, ты станешь предельно вежливой и понимающей, разыграешь раскаяние и стремление к межрасовой дружбе. Ты поняла меня, Дара?

Едва сдерживающая негодование д'рахма процедила сквозь зубы:

— Да, я поняла. Ты стал слишком похож на отца, Ал.

— Знаю. Прости.

Во снах мне явилась родная квартира, тесная и душная, но неизменно милая сердцу. На кухне привычно засвистел вскипевший чайник, своим надрывным криком призывающий к приготовлению кофе, но тут… резкий шепот Дарлемы бесцеремонно оборвал сладкую грезу.

— Проснись! Ну давай же!

По всей видимости, д'рахма уже довольно давно не оставляла тщетных попыток меня разбудить. Когда терпение девушки сошло на «нет», она без зазрения совести сдернула одеяло.

Решение Дарлема приняла самое верное. Мигом окоченев от осеннего холода, я подскочила как ошпаренная, и принялась ошарашено оглядываться. Замутненный недавним сном взор остановился на ухмылявшейся д'рахме:

— Проснулась наконец.

— Еще б-бы здесь не пр-роснусться.

Окинув меня снисходительным взглядом, Дарлема вернула одеяло, в которое я не преминула закутаться. Небо все еще сияло россыпью звезд не давая ни единого намека на рассвет.

— Не рановато ли для пробуждения?

— Сторожить ваш сон — дело чертовски скучное. Но Ал заслужил возможность выспаться, а ты составишь мне компанию.

Дарлема подбросила в костер дров и уселась прямо на холодную землю.

— Уверена, что мое общество хороший выбор?

— Иногда плохой собеседник лучше, чем одиночество.

Выхода не оставалось. Бросив печальный взгляд на покинутое спальное место, я уселась с противоположной стороны костра. Теплое одеяло и приятный жар, исходивший от огня, откровенно располагали к беседе.

— Скажи, все д'рахмы ярые человеконенавистники?

Дарлема тихо засмеялась:

— Мы с Алом сама доброта. В Акагаане люди становятся рабами… если не трупами. Тебе еще многое предстоит узнать об этом мире.

Я не нашлась что ответить. Если все обстоит именно так, как говорит д'рахма, то глубина причинного места, в которое меня волею судьбы занесло, куда больше, чем можно было предположить. Путешествовать по миру с парочкой разыскиваемых преступников, да еще и откровенных мизантропов — явно не лучший расклад. Тем не менее, конфликт с Дарлемой придется признать целиком и полностью моей ошибкой. Как говорится: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Может быть уже поздно, но… прошу принять мои извинения. Ты совершенно права. Я еще очень многого не знаю и не могу понять. Поэтому давай попробуем начать сначала?

— Хочешь, значит, в дружбу поиграть? — неприятно ухмыльнулась Дарлема.

— Нет. Я всего лишь попытаюсь понять тебя, а ты меня, без никому ненужных конфликтов. Идет?

— Хорошо, — произнесла д'рахма спустя несколько секунд молчания. — Извинения приняты.

— В таком случае, — я не смогла сдержать коварной улыбки. — Как на счет прогуляться в город, пока наш соня пребывает в мире грез?

— Тебе напомнить, в каком положении мы находимся? К тому же, оставлять его спящего…

На лице Дарлемы промелькнула тень сомнения, послужившая сигналом к действию. Д'рахма явно засиделась в компании брата и была совсем не прочь нарушить негласные правила.

— Сами же утверждаете, что этим трактом пользуются только люди. А насколько Д'рахм физически превосходит человека… я имела сомнительное счастье лицезреть!

— Излишняя наблюдательность еще никого до добра не доводила.

— Ну так что? Пойдем? Никакого шума, только посмотреть.

— Тьма с тобой, — сдалась на уговоры д'рахма. — Выдвинемся через два часа, иначе протоптаемся у городских ворот до самого рассвета.

— Да хоть через три! Тебе ведь лучше знать.

Ветер вдруг разгулялся, и я почувствовала, как холод пробирает тело до костей. Откровенно говоря, не было ни малейшего желания дожидаться подходящего времени. Напротив, не раз губившее меня любопытство требовало немедленно сорваться с места и нестись на всех парах к городским стенам.