Янита Владович: Соланж

— Есть еще один нюанс, о котором я не упомянула.

В руке Янисы появился кинжал, его рукоять была сделана из золота и украшена драгоценными камнями, и Соланж в страхе отступила.

— Если ты меня убьешь, как я заберу «Сердце ночи»?

— Ты не готова пожертвовать жизнью? Одной из многих? — добавила Яниса, тем самым дав понять, что знает об Альтер-эго Хранительницы. — Не переживай, мне нужна лишь капля твоей крови. Дай руку. — Увидев шрам на ладони, она потребовала: — Правую.

Яниса крепко перехватила ладонь Хранительницы и поднесла к коже острие кинжала… За секунду до того, как кровь окропила священное лезвие, он исчез.

— Когда ты успела его позаимствовать? — удивленно пробормотал Крейн, узнав собственное ритуальное оружие, которое хранилось в главном храме.

— Отец! — ахнула Яниса. — Как ты?.. Почему ты здесь?

— Я узнал, что ты пытаешься вернуть «Сердце ночи». Дочь моя, позволь тебе помочь.

Он подошел к Соланж и ободряюще улыбнулся. Ведомая чуждой волей, она протянула Крейну левую руку.

— Нет! — воскликнула Яниса.

Ее порыв ничего не изменил. Острое лезвие прошлось по коже, перечеркнув тонкий шрам — свидетельство связи Хранительницы и «Сердца ночи».

Крейн сжал пальцы Соланж в кулак и в попытке удержать обхватил своей рукой. Было больно. И дело не в ноющей ране или с силой удерживавших мужских пальцах. Казалось, что острые когти терзали тело, пытаясь искоренить даже воспоминание о клятве оберегать «Сердце ночи».

Только взгляд Крейна — успокаивавший, обещавший, что вскоре мучения завершатся, — помог выдержать эту пытку болью. Все закончилось, и Крейн, кивнув собственным мыслям, отступил.

Соланж взглянула на ладонь — нет ни первого шрама, ни второго. Связь расторгнута. Теперь Хранительница бесполезна, она не более чем мишень для мести Янисы.

— Дочь моя, ты не оправдала моих надежд, — тяжело вздохнул Крейн. — Но понимаю, в том есть и моя вина.

— Значит, наказания не будет?

— Наказание неизбежно. Как и прежде, оно принесет страдания и мне, и тебе.

— Снова изгнание? — догадалась Яниса. Она пожала плечами: — Что ж, мне всегда нравилось жить на Земле.

— Есть много других миров, где ты сможешь найти приют, — возразил Крейн.

— Вот как? А что моя сестра?

— Азуна уже получила свое.

— Чудно, — улыбнулась Яниса. — Прошу лишь об одном, отец: сделай так, чтобы наши дороги не пересекались.

Открыв портал, Крейн сказал:

— Моя любимая младшая дочь, надеюсь, твоя душа обретет желанный покой. — Заметив невеселую улыбку на ее лице, словно говорящую, что не будет ей покоя, мужчина добавил: — Мой запрет причинять вред твоей сестре лично и через других людей послужит этой цели.

Яниса склонила голову, подтверждая, что услышала его слова. Когда же она снова посмотрела на отца, карие глаза лучились непокорством: его нравоучения редко доходили до ее сердца. И все же она поспешила к порталу, но прежде чем шагнуть в новый для себя мир, бросила на Соланж пристальный взгляд. Он мог означать многое: и признание собственного поражения, и обещание скорой встречи, и обычное прощание.

Той же, которая его получила, он принес тревогу и обеспокоенность.

— Неужели на этом все закончилось? — нерешительно спросила она.

— Только до тех пор, пока Яниса не найдет способ обойти мой запрет. Снова. — Осознав, что тревожит собеседницу, Крейн сказал: — Не переживай, ты больше не связана с «Сердцем ночи», поэтому не представляешь интереса для моей дочери.

— А если она захочет отомстить за то, что я противилась ее воле?

— Единственная, кто всегда тревожил душу моей младшей дочери, это ее сестра. — Крейн надеялся, что теперь, когда они окажутся в разных мирах, обоюдная неприязнь поутихнет. — К тому же Янису будет беспокоить другое. Ей нужно обжиться в новом мире и дождаться человека, который сможет отыскать «Сердце ночи».

— Новое пророчество? — Соланж догадалась, кто создал предыдущее. Не дождавшись ответа, спросила: — Почему бы не уничтожить кулон?

— Это не так легко сделать. Если получится, то обязательно найдется другая причина, побуждающая добро сохранять верность своим идеалам, а зло — творить козни. Как же иначе людям делать выбор?

— Разве вы не проповедуете учение о судьбе? — удивилась Соланж. Его слова расходились с тем, что показало одно из видений.

— Судьба всегда рисует две дороги, однако человек сам выбирает, по какой именно ему идти, — ответил Крейн. — Довольно разговоров. Мне пора. Нужно еще разобраться с Азуной.