Коллин Хоук - Судьба тигра

– Разве это имеет значение?

– Чем больше фрагментов, тем больше сила, – пояснил он. – Потомки людей, носивших амулеты, живут очень долго, даже если сами никогда не владели сокровищем.

«Нужно во что бы то ни стало разузнать обо всем этом побольше! Похоже, это единственный способ решить нашу задачу».

– Да, мистер Кадам упоминал, что его дети и внуки жили дольше, чем обычные люди. Но почему тогда Рен и Кишан прожили так долго, хотя не носили частиц амулета?

– Потому, что амулет проклял их. Бросив мне вызов, они столетиями мучились в зверином обличье!

«Ага, значит, проклятие! – Я прикусила губу, пытаясь вспомнить все, что мы узнали в ходе наших странствий. – Что же все-таки защищает Рена и Кишана? Амулет или что-то другое? Мне нужно это знать!»

– Я правильно понимаю, что вы до сих пор храните привязанность к этим хищникам, дорогая?

– О нет! Но меня беспокоит то, что они могут вернуться и отнять ваши фрагменты амулета, – солгала я, изобразив на лице крайнюю озабоченность.

– Не паникуйте, радость моя. Если они вернутся, мы сплетем для них клетку из ваших волшебных нитей, – усмехнулся Локеш. – Кроме того, я знаю о могуществе амулета гораздо больше, чем ваши мальчишки.

Я изобразила застенчивую улыбку и с трудом пробормотала непослушными губами:

– Могу я спросить, как вам удалось разыскать фрагменты амулета, мой… господин? Простите, если я опережаю события, называя вас так, но ведь вы были императором, а значит, я должна обращаться к вам в соответствии с этикетом.

Несколько секунд Локеш с улыбкой разглядывал меня, а потом произнес:

– Много лет я провел в странствиях, расспрашивая монахов, ученых и царственных особ, собирая по крупицам сведения о великой битве, в которой объединились враждующие царства Азии. В то же время я занялся изучением черной магии и колдовства. Я разыскивал людей, считавшихся темными чародеями. Я прилежно учился всему, чему они готовы были меня научить, и силой вытягивал из них то, что они предпочитали скрыть. Многие пути заводили в тупик, многие нити обрывались. Но постепенно, одну за другой, я разыскал все пять частей амулета. Рен и Кишан оказались последними фрагментами моей головоломки. Даже сейчас у меня кровь вскипает при мысли о том, что они ускользают от меня так долго!

– Почему же вы не убили их в самом начале? – невинно поинтересовалась я.

Локеш сел.

– Хороший вопрос. Если ответить на него кратко, то скажем так: я хотел растянуть удовольствие. Когда я впервые узнал о семействе раджи Раджарама, Дирену было пять лет, а Кишану – четыре. Их родители – сам раджа и его жена, царица Дэчень, – никогда не носили амулеты на людях. Кроме того, они окружили себя и своих сыновей возмутительно преданной стражей, которая не позволила бы никому тайно проникнуть во дворец и подобраться к семейству поближе. Несколько месяцев я следил за семьей Раджарама и собирал все сведения о ней.

Именно тогда я впервые оценил Дэчень. Она принимала участие во всех правительственных делах. Она была умна, прекрасна собой и обладала восхитительным сочетанием силы и нежности. Нужно было быть полным глупцом, чтобы не увидеть: сыновья такой матери со временем станут великими правителями. Чуть позже я с удивлением понял, что желаю завладеть не только амулетами, но и самой Дэчень, чтобы обзавестись собственными сильными сыновьями!

Притворившись богатым купцом, я появился в царстве Бхирнам, граничившем с царством Раджарама, и создал себе такую репутацию, что очень скоро стал советником царя, а после этого, традиционным путем интриг, предательств, лжи и обмана, сумел возглавить царскую армию. Я грабил казну, выжимал деньги из народа и делал все, чтобы ослабить государство. А помимо этого я посылал своих лазутчиков в земли Раджарама.

Как-то раз один купец предложил мне свою дочь в качестве взятки за выгодное соглашение. Она была прелестна: высокая, стройная и совсем юная. А еще у нее были сказочные фиалковые глаза…

– Это была мать Джесубай!

Локеш кивнул.

– Через какое-то время она сообщила мне, что беременна, и я обрадовался. Я мечтал о сильном наследнике, похожем на Дирена, только с фиалковыми глазами. Я баловал и нежил свою подругу…

Я подавила дрожь отвращения, пробравшую меня при мысли о том, что он вкладывал в эти слова.

– …я взял ее в жены почти сразу после того, как узнал о ее беременности. В ту ночь, когда она родила Джесубай, я взял ребенка на руки. Глаза у малышки и в самом деле были фиолетовые, но через несколько секунд я понял, что держу на руках девочку. Я положил ребенка в колыбель. Я был в бешенстве. Я хотел сына, а получил никчемную девчонку! И кто после этого посмеет упрекнуть меня за то, что я без тени жалости задушил свою жену?