Виктор Хандурин - Предназначение. Камень Давида (СИ)

- Ну, то есть... Я как то узнала, что она там...- голос ее звучал растеряно.

- Дай ка сюда. - Я взял монетку, несколько раз сфотографировал ее с двух сторон, и окликнул Индиану Джонса.

Дядька увидел монету, затрясся, со слезами благодарности на глазах пожимал нам руки. Говорил, что благодаря этой находке, он сможет точнее установить, к какому времени относятся найденные предметы. Затем, услышав мой акцент, он заговорил с нами по русски. Мы узнали, что дядьку зовут Саша, он археолог, о чем мы и сами догадались, что все норовят что нибудь спереть, а мы молодцы, настоящие интеллигентные , порядочные люди. Я ответил, что я сам историк, и иначе поступить не мог. Саша предложил обращаться, если у нас возникнут какие то вопросы. Я спросил, в какую сторону ближайший выход из города, и мы с ним попрощались.

На сегодня впечатлений было достаточно. Теперь предстояло все обдумать...

Со мной творилось что-то странное. После того, как мы въехали в Иерусалим, я находилась в состоянии волнения, возбуждения, почти истерики, которую мне каким-то чудом удавалось прятать от моих спутников. Сначала я думала, что это из-за сна, который я видела в самолете. Все та же липкая гадина громко смеялась мне вслед и взвизгивала с шепелявым шипением: " Ш-шди меня, я ш-шкоро приду жа ш-швоим..." И, выйдя из самолета, я начала озираться по сторонам. Неужели гадиной был не Борис?... Или есть еще кто-то? Эти мысли мучили меня пока мы ехали в такси. Потом любопытство победило, и я начала жадно рассматривать все, что меня окружало. В Израиле я была первый раз. Если не считать моих видений... И потом возникло это чувство- я дома! Оно так будоражило меня, что даже ноги начало потряхивать, когда мы вошли в старую часть города. Мне показалось, что, если бы меня не дергали и дали сосредоточиться, я бы смогла пройти там, где был мой Рауль. Но эти мысли растаяли, когда мы оказались на раскопках. Я увидела яркий блик от монетки, которая блестела как новенькая. Не удержавшись, я спрыгнула в яму и достала ее. И была жутко удивлена, когда, разжав ладонь, обнаружила, что она древняя и уже давно не блестящая. Потом Макс отдал монетку археологу Саше, и я почувствовала настоящую детскую обиду, будто у меня отняли лучшую игрушку на свете. Впрочем, обида длилась недолго, меня вновь раздирало на части.

В отеле я впала в прострацию и все делала на автомате. Макс с Паниковским рассматривали карту, ворошили истории храмов и делали предположения. Я не участвовала в их разговоре, меня начинало съедать какое-то томление, ожидание чего-то очень важного. Потом мы заказали ужин в номер, но еда мне казалась пресной, в горло кусок не лез. Даже краски вокруг казалось поблекли. А когда Антон ушел к себе в номер, камень будто взбесился. Он жужжал и гудел, как очень большой шмель. И чем дальше я от него отходила, тем громче становилось гудение.

- Что ты мечешься, как зверь в клетке?- спросил Макс, оторвавшись от компьютера.

- А ты разве не слышишь?- закричала я, стараясь перекричать гудение.

- Нет, тихо... Камень?- Макс привстал со стула.

- Он так гудит!- снова крикнула я, зажимая уши руками. Но от этого стало еще хуже.

Я почти подбежала к своей сумочке и выхватила оттуда камень. Гудение стало на несколько порядков ниже. Это было более приемлемо. Но тут камень стал быстро нагреваться, и я снова положила его в сумку, а сумку повесила на плечо.

- Что-то происходит?- Максим стоял рядом. Его глаза светились алчным любопытством, так и хотелось заехать ему кулаком промеж этих жадных до открытий глаз.

- Нет, пока ничего...- я встала у окна, рассматривая улицу, на которую быстро наступала темнота.

- Я могу чем-нибудь помочь?- участливо спросил Макс.

- Стань главным хранителем,- невесело ухмыльнулась я, от мерного гудения у меня начинало ломить вески.

- Если б я мог,- грустно улыбнулся Макс.- Если честно, я тебе по доброму завидую. Ты можешь общаться с камнем, видеть то, что было сотни и тысячи лет назад. Я бы хотел это уметь...- его рука протянулась к сумке, погладила ее и тут же вернулась к своему хозяину,- но не могу...

Он замолчал. Я подчинялась камню, вливалась в его голос. Краски мира поблекли еще больше, превратившись в серую пелену. Я опустила руку в сумку, сжала камень. Руку обдало нестерпимым жаром и...

... Яркий солнечный свет ударил по глазам.

- Макс, -крикнула я,- ты это видишь?!- ответа не было.

Я смотрела из окна на утреннюю улицу, но там не было того, что скрыла темнота несколько минут назад. Там была дорога, по которой шли люди. Они шли в двух направлениях. По краям дороги сидели торговцы с фруктами, глиняной посудой и еще с чем-то. Недалеко остановилась повозка, с которой сошел невысокий человек в монашеской сутане. Он помахал рукой вознице, который тут же тронулся дальше. Человек, утер пот и поднял голову вверх. Несмотря на то, что я была достаточно высоко, я все же смогла разглядеть его. Человек был лет пятидесяти, может чуть меньше, и меня не покидало ощущение, что я видела это лицо, но несколько старше. Я напрягла память и вскрикнула. Ну, конечно же! Это же тот забавный маленький монах на ослике, спутник Рауля еще во Франции. Я сорвалась с места и бросилась вон из комнаты.