Елена Звездная - О мстительных некромантах и запрещенных артефактах

— Пауль, цены тебе нет, — серьезно заметила я.

Нежить ускорилась. Вот, доброе слово и мертвым приятно.

Пью чай. Паук зашивает, Гобби собирает мою сумку, сверяясь с расписанием. Приятно, очень-очень.

Неожиданно кто-то поскреб в дверь. Пауль, бросив все, включая иголку и посыпавшиеся из матраса артефакты, рванул к двери и заплясал. Гобби подошел, приоткрыл. В комнату юркнула тарелка, накрытая другой тарелкой. Удивленно пронаблюдала за тем, как данное приспособление пробежало по полу, взобралось на кровать и бухнулось мне на колени. Довольная собой саламандра подмигнула мне и принялась строить глазки Паулю. Нежить цвел и смущался.

— Это мне? — догадалась я насчет тарелочной композиции.

Огненная ящерка изящно обернулась, кивнула и вдруг юркнула ко мне. Тарелка вмиг ощутимо нагрелась. Уже догадываясь, что это мой завтрак, открыла верхнюю крышку — там было две тарелки. На верхней имелся бутерброд из поджаренного хлеба с сыром, во второй — уже горячая каша. Саламандра остановилась, удовлетворенно кивнула и с чувством выполненного долга медленной игривой походкой прошлась по постели, соскользнула вниз, затем, виляя хвостиком, прошла мимо Пауля, и, когда проходила, игривый хвостик скользнул по паучьей мордочке. Гобби открыл дверь, мое «Спасибо» полетело вслед, Пауль брякнулся на пол, видимо из-за вмиг ослабевших ножек. Хитрая мордочка саламандры стремительно заглянула, ящерка хмыкнула, явно довольная произведенным эффектом, и ушла. Гордая и довольная очень, с видом: «Вот что бы вы без меня делали».

Лично я бы без нее точно не стала бы думать про ложку. А так вообще каша есть, ложки нет. Пришлось выкручиваться и зачерпывать кашку бутербродом с сыром. Между прочим, вкусно, но кажется у Гобби, помимо знаний о структурировании информации, еще и сведения в этикете имеются, потому как смотрел нежить неодобрительно.

— Ложки нет, — сообщила я очевидное.

Гобби скорбно вздохнул. То есть он очевидно не мог дышать, но вздохнул. Скорбно.

А потом прозвенел звонок.

Я подскочила и, жуя на ходу, метнулась к шкафу, бросив тарелки на прикроватный столик. Одевалась впопыхах и дожевывая. Обуваясь, прыгала, потому как одна нога засовывалась в туфлю, вторую я запихивала в чулок. Вид был тот еще.

— Все, я на лекции, — крикнула нежитям, выбегая в коридор.

Выбежала, застегивая платье, остановилась. Чего-то не хватало. Из комнаты вышел Гобби, протянул мантию и плащ.

— Спасибо, — поблагодарила, все так же застегиваясь.

Гобби переждал, пока заберу все, и даже помахал на прощание.

Я помчалась, на ходу приглаживая волосы.

Первая пара была — мертвое право. Вел профессор Занаш — типичный женоненавистнический некромант, от которого стонали все, но девушки почему-то больше. Последних, я про девушек, у нас в группе насчитывалось семь, это без меня, со мной восемь. Так вот он нас всех ненавидел, но меня почему-то больше.

Я влетела в эпический момент — лекция уже началась.

И потому, когда я с расческой в зубах и заплетающая на ходу волосы ворвалась в аудиторию, меня приветствовала гробовая тишина и злорадное: «Трупов, адептка Каро». Очень злорадное. Я бросила косу в полусплетенном состоянии, вытащила расческу из зубов, сунула ее в рюкзак. Затем достала черные перчатки, натянула, поправила черный кружевной воротник, у парней шелковые, а вот у нас кружево, приняла благообразно-неживой вид и вежливо забубнила:

— Уважаемый профессор Занаш, прошу простить мне великодушно сие опоздание, во имя будущих успехов и заслуг, кои непременно случатся в жизни моей беспутной, ежели я, милостью Тьмы, одумаюсь и приступлю к обучению со смирением и рвением, достойным великого звания некроманта.

Естественно, я это не сама придумала, это стандартное издевательство, коего неукоснительно требует Занаш. Произнесено было с почтением и пиететом, а потому мне величественно кивнули и даже снизошли до не особо обидного:

— Ступай на место, растрепанная ошибка мироздания.

Да, Занаш сегодня на удивление милостив, даже не ожидала.

Поклонившись, я поторопилась к своему месту, замечая настороженные и заинтересованные взгляды отовсюду. Думала, уже со мной что-то не так, но вовремя вспомнила свое триумфальное участие в Мертвых играх и поняла — отныне спокойное местечко аутсайдера группы мне больше не светит.

— Итак, возвращаемся к теме данной лекции, — начал профессор.

Я быстренько села, достала учебник, конспекты, карандаши. Это поначалу все на меня с насмешкой посматривали, едва вместо пера в моих пальцах карандаш появился, а потом, когда у них то чернила вытекут, то чернильница опрокинется, улыбалась уже я. Итог — все с карандашами, никто не улыбается.