Елена Звездная - О мстительных некромантах и запрещенных артефактах

Молча смотрю на лорда, чувствуя, что моральная порка заготовлена качественная.

— Потому что ни у одного участника Мертвых игр в Некросе никогда не возникало даже мысли получить победу столь бесчестным и позорным образом!

Кровь прилила к щекам. Да, я не виновата в случившемся, но мне все равно было стыдно.

— Таким образом, это не победа, адептка, это очередная демонстрация женской подлости, свидетельствующая о том, о чем я уже неоднократно говорил на совете учредителей, — женщинам не место в Некросе!

Нет, такого даже я не ожидала. И мыши — они тоже расстроились. А умертвия, преданно лежащие у стола лорда, хищно оскалились, они были целиком и полностью за мужланов в некромантии.

Обойдутся! Мне нужна энергия, а значит, я буду участвовать в играх.

— Мне не нравится выражение вашего лица, — неожиданно произнес лорд Гаэр-аш.

Наверное, мне не стоило так говорить, но молодость — глупость и тому подобное.

— Выражение моего лица свидетельствует о женской хитрости и подлости? — зло спросила я.

— Напротив, демонстрирует присущую мужчинам решимость, — парировал ректор.

— Извините, исправлюсь! — Да, я действительно разозлилась.

Лорд правильно понял мое настроение и решил прекратить беседу, добив напоследок:

— Утром вам предстоит продемонстрировать мне знание всех правил поведения адептов в Некросе, адептка Каро.

Я так догадываюсь, что от моральной порки мы перешли конкретно к методам воздействия на неокрепший женский ум.

— Поняла, — стараясь сохранять спокойствие, ответила ректору.

— И рекомендую отказаться от участия в Мертвых играх, — добил лорд Гаэр-аш. — В этом случае я постараюсь способствовать получению вами диплома выпускника.

А вот и косточка. Лови, Каро, и будь счастлива. Наверное, именно в этот момент я откровенно возненавидела и ректора, и Академию некромантии.

— Я подумаю, — ответила с самой вежливой улыбкой.

— Жду утром, — холодно напомнил, видимо все осознавший, лорд.

Дураком он не был, а я, вероятно, так и не сумела убрать с лица выражение угрюмой решимости.

Мышки проводили меня печальными взглядами. Одно из приведений, слетев вниз, галантно открыло двери, умертвия лязгнули зубами напоследок.

А за дверью меня ждал глазастый.

Привалившись плечом к стене и скрестив руки на груди, Дастел криво усмехнулся, едва я и талмуд оказались в коридоре. Собственно, время суток было позднее, около одиннадцати, так что в обозримом пространстве никого более не наблюдалось. И тихо было очень. И вот в этих пугающих условиях мне кинули вторую кость:

— Я поговорю с ректором, можешь не учить правила, Риа, — произнес Норт.

Сглотнув, я прижала учебник к груди и решительно ответила:

— Спасибо, я справлюсь самостоятельно.

Дастел вскинул бровь.

— Трупов посвежее, — попрощалась я.

Развернулась и бодрым шагом направилась прочь. Ну, мне приятнее думать, что бодрым, а не поспешным, так как на деле жутковато все же остаться наедине вот с этой помесью наядо-гончей. Так что я торопливо промчалась по галерее с портретами лучших преподавателей Некроса, завернула за угол и со всего размаху налетела на… Норта Дастела!

Приложилась и лбом, и носом и, потирая нос, отступила, удивленно глядя на парня.

— Я не совсем понял, — голос глазастого звучал угрожающе: — ты отказала… мне?!

Нервно оглянувшись, я ответила единственно разумное:

— Нет.

Прекратив источать агрессию с раздражением, Дастел недоверчиво осведомился:

— То есть не отказывала?

— Нет, — заверила я.

Некромант задумчиво оглядел меня, выдохнул, успокаиваясь, и уже значительно менее зло спросил:

— Ректор сильно наехал?

— Да нет, — я попыталась улыбнуться, — гордость пострадала, но самоуважение выжило.

Норт улыбнулся. Это выглядело так мило и совсем не страшно, дружелюбно, я бы даже сказала, что оставалось лишь догадываться, во что трансформируется его оскал, когда он выяснит правду.

— Ты хорошая девчонка, Риа. — Дастел поднял руку, потрепал по щеке. — Но с амулетом перебор.

Молча отступила на шаг.

— Серьезно, — усмехнулся как-то жестоко. — Мы ведь ничего плохого тебе не сделали и, если помнишь, даже от умертвий спасли.

— Да ладно, — еще шаг назад, — если бы кое-кто не швырял в меня фаерами и заклятиями, я бы в овраг не свалилась.

Глаза Дастела сузились. То есть вот так, да? То есть кто-то мнил себя спасителем человечества, даже не задумываясь о собственной вине.