Вероника Иванова - Комендантский час

А амплитуда все шире и шире. Так ведь недолго и…

Что и требовалось доказать: упал на бок.

— Варс, мне не смешно. Правда-правда.

— Аптечка…

Он прохрипел это так тихо, что я нагнулся и переспросил:

— Что?

— Аптечка… справа… на ноге…

В кармане брюк то есть. Да, она нашлась там, шкатулка для рукоделия с ленточками и булавками.

— Ты тогда видел… что я делал…

Это был ни в коем случае не вопрос, но мне показалось, что лучше все же подтвердить:

— Да, конечно.

Его пальцы шарили по ковру. Пытаясь найти что-то конкретное? Нет, скорее точку опоры. Или просто сориентироваться на местности, потому что Васины глаза явно сейчас не видели ни зги.

— Сделай… то же… самое…

— На ноге?

— Где сможешь… только быстрее…

Штаны снимать будет долго: одних ремней от сумок расстегнуть придется несколько дюжин. Надеюсь, предплечье подойдет не хуже, тем более нужно только закатать рукав.

Так, что дальше? Два жгута. Скажем, на запястье и над локтем. Сильно вроде затягивать не нужно, не кровь же я должен остановить, в самом деле?

— Что… там?

Видимо, не то, что должно быть. Никакого разноцветья: один мутно-белый рисунок, еле различимый под побледневшей кожей.

— Плохо видно. Все белое.

— Надо составить… фигуру…

В смысле, наколоть булавками, как он сам тогда делал? Ну допустим.

— Какую фигуру?

— Треугольник…

Это несложно. Наверное. Но вот куда именно тыкать?

— Первый укол — в линию… любую…

Хорошо. Попробую.

Нет, не так: сделаю.

Булавка лишь казалась обычной: пальцам удалось обхватить бусинку-навершие, а самого острия, как выяснилось, попросту не существовало. Одна видимость, качественная, но совершенно бесплотная. Как же я воткну в руку то, чего нет?

— Скорее…

А, была не была!

Надо же, держится на месте. А линия, в которую вошла, вроде стала почетче выглядеть? Нет, точно, налилась светом. И не только она: зайчики солнечные вокруг запрыгали, мелкие, но шустрые.

— Получилось?

— Похоже на то.

— Видишь… узлы?

— Те, которые снуют из стороны в сторону?

— Да…

— Вижу.

— Ты должен поймать… два…

Ничего себе задачка.

— Скорее…

Как говорят — спешка нужна только при ловле блох? Хотя именно это от меня ведь и требуется сейчас?

— Пожалуйста…

Наугад лучше не тыкать? Ага, так и есть: в чистое место булавка просто не входит. Отскакивает и все. Нет, нужно попадать. В точку, которая мельтешит… По заданному маршруту? Точно. Все они двигаются вроде одинаково быстро, но совсем не беспорядочно. И если выяснить траекторию, хотя бы приблизительно, можно будет прикинуть…

Есть!

От первой булавочной головки до второй протянулась линия. Новая. Раньше на нее даже намека не было.

Треугольник, значит? Подозреваю, что должен быть равносторонний. И чисто эстетически, и практически — фигура особая. Тогда последнюю блоху нужно ловить примерно…

Да, здесь!

Все-таки прицел у меня пока не сбился: ровненько получилось. Не идеально, но очень даже симпатично. Ладно, контур замкнулся. А дальше-то куда двигаться?

— Я сделал. Еще что-то нужно?

Тишина.

— Эй?

Вот сейчас он точно ничего не видит. И не слышит. А вообще, дышит ли?

Я наклонился, пытаясь ухом поймать хоть какой-нибудь шум, исходящий от неподвижного тела, и, кажется, что-то почти уловил, когда…

Треугольник вспыхнул. Не буквально, конечно: клочок кожи, очерченный линиями, засиял солнышком, слепя глаза, а потом брызнул этим самым светом в стороны. Не снаружи — под кожей. Растекся тысячами ручейков.

До лохматой головы они добрались в мгновение ока. Расчертили сеткой каждый клочок плоти, не спрятанный под одеждой, сверкнули нестерпимо ярко, так, что пришлось моргнуть, а потом…

За молнией обычно приходит гром, так получилось и здесь: Васино тело встряхнуло, как от разряда дефибриллятора, а в следующее мгновение мне показалось, что наступила ночь, потому что все линии погасли.

Одновременно.

Я испугался не сразу. Не в первый момент, а примерно парой минут спустя.

Отсутствие света представлялось естественным и правильным: почти все то время, которое мы с Васей вынужденно проводили вместе, мой лохматый друг выглядел вполне обычно. Следовательно, и теперешний его облик явно ближе к норме, чем к чему-то критическому и опасному. Беспокоило совсем другое.

Вася не шевелился.

Дышать — дышал. И пульс вполне себе прощупывался. Мелкий, редкий, но стабильный. То есть признаки жизни присутствовали. Не было только признаков того, что ситуация сдвинулась с мертвой…