Тэд Уильямс - Время скидок в Аду

— Видишь! Ты все еще можешь шутить.

Я снова закрыл глаза.

— Я уже побывал в Аду. За что вы так со мной?

— Мы должны вытащить тебя отсюда, — сказал Клэренс. — Тебе надо привести себя в порядок. Подышать свежим воздухом.

— Что мне действительно нужно — что ж, вы поймете это, когда увидите, что криками делу не помочь.

Клэренс вздохнул и закатил глаза.

— Сэм, сможешь достучаться до него?

Сэм засмеялся.

— Черт, да он никогда меня не слушает. Он бы не оказался в этой ситуации, если бы послушал меня.

— Что ты под этим имеешь в виду? — Я по-прежнему сидел с закрытыми глазами. Я еще не перестал надеяться, что эти люди, громко разговаривающие в моей квартире, были всего лишь одним из череды моих кошмаров. — Серьезно, ты даешь худшие советы со времен того, как Линкольну подсказали сходить в театр в день его кончины.

— Это старая шутка, жалкий ты пьяница. — Он повернулся к новичку. — Сразу видно, когда он начинает оживляться — думает, что снова может всех насмешить. Но ему этого знать пока не надо, иначе он запаникует. В душ его.

Жаль, я забыл заплатить за коммунальные услуги. Тогда бы из крана текла горячая вода.

Мы пошли в «Устрицы Билла» на берегу.

Я, вообще-то, не собирался оживать так быстро, но пару дней назад у меня закончилась содовая, а сочетание чистого алкоголя и остатков замороженного фастфуда меня просто убивало. Я не смог найти свою машину и начал смешивать водку с вишневым сиропом. Я намешивал «Белый русский» [104] Коктейль «Белый русский» на четверть состоит из сливок (также четверть кофейного ликера и две части водки), так что Бобби пришлось вылить туда немало расфасованных сливок (обычно упаковки по 10 г). со сливками, расфасованными под кофе. После всего этого я был более чем готов выпить пару чего-нибудь, смешанного профессиональным барменом. (Вообще-то, это выражение преувеличивает навыки работников в «Устрицах Билла». И бармен, и повар, вероятно, приходятся Биллу либо родственниками, либо приятелями по тюрьме, и оба они уделяют обслуживанию ровно столько сил, чтобы случайно не убить какого-нибудь посетителя. Плюсом было то, что в «Устрицах» стоял музыкальный автомат, полный мучительных поп-песен семидесятых и восьмидесятых.)

Отмывшись и выйдя из дома, я уже сделал большой шаг вперед, но, если я собирался жить, надо было найти ради чего, что означало, обнаружить что-то, достойное жизни в себе . Чаша весов с моими неудачами была впечатляющих размеров, а на противоположную сторону я мог поставить только Гоба. Я не сделал ничего геройского — не вытащил малыша из Ада, но, по крайней мере, помог ему выбраться из жуткой ситуации и оказаться в более приемлемом обществе Рипраша. А это уже что-то. Да, Бобби Доллар, полу-мини-квазигерой.

Как только я пытался вспомнить свои хорошие дела, тут же меня окружали призраки моих неудач. Самым последним и крупным провалом, конечно, была Каз. Сама мысль о ней прожигала радиоактивную дыру в моих мыслях — я не мог ее игнорировать, но должен был держаться от этой мысли подальше, иначе она сведет меня с ума. Но не думать о ней — это был еще один способ о ней думать, и все начиналось снова.

Как я и говорил, чаша весов с неудачами была впечатляющей, даже захватывающей. Рассматриваем пример: я прошел через все, что могло уничтожить меня в Аду, и смог выжить, но я потерял то единственное, что не должен был отпускать ни в коем случае — потерял ее, потому что был самонадеянным и легкомысленным, потому что верил, что смогу предугадать все хитрости Элигора. Орфей [105] Согласно древнегреческой мифологии певец и музыкант, сын бога Эагра и музы Каллиопы. Очаровал Аида и Персефону своей игрой на лире, за что ему позволили вернуть Эвридику, но потерял ее, нарушив условие богов. спустился за своей женой в Аид, но потерял ее, нарушив условие богов и посмотрев на нее слишком рано, еще не покинув подземное царство. Я же потерял свою любимую, потому что смотрел, но многого не видел.

— Я должен был знать это, — повторил я, должно быть, уже трехсотый раз с того момента, как мы покинули ту парковку. — Мне не следовало уходить из Ада без нее. Его уловка началась еще тогда, в Лошадиной плоти — он показывал мне ненастоящую Каз и обещал освободить ее. Уже тогда он все спланировал! Он передаст мне поддельную Каз и не нарушит свое слово. Ему даже не надо было клясться, но он воспользовался этим шансом, чтобы напоследок помучить меня.

В животе у меня будто все свернулось комом. Я посмотрел на «Кровавую Мэри», стоявшую передо мной. Теперь, когда я пил ее — ну, уже вторую, если говорить честно, — я задумался, действительно ли мне хочется еще алкоголя? Только забвение помогло мне пережить первые несколько дней, но выпивка уже больше не помогала. Если я не собирался нырнуть в черную пустоту, то надо было подумать о других вариантах. Я решил, что обязательно начну возвращаться к жизни завтра. Или послезавтра. Хотя нет, лучше завтра.