Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача

Фарамор заорал, ощутив дикую боль. Вокруг него вспыхивали синие искры, обжигая не только плоть, но и все естество. В сознании вопила Искра. Ее ярость вырвалась из рук Фарамора в виде черных ревущих сгустков. Они как рой чудовищных пчел полетели к Невее.

На пол рухнула люстра, разлетевшись осколками хрусталя. Огромный портрет Таракота слетел со стены, его рама раскололась, упав на обломки статуй.

Сгустки врезались в Невею и сбили с ног, но и сами разлетелись на серые клочья и растворились в воздухе. Севера подхватила девочку, хотя сама еле удержалась на ногах. А к ним уже приближались блестящие извивающиеся темные нити. Лицо Фарамора коверкалось от гнева и боли, из глаз по щекам текла серая слизь.

Нити быстро опутали руку Невеи. Девочка вскрикнула. Севера ударила по ним мечом, но лезвие отбросило, ладонь, словно ошпарило кипятком. Дарния со стоном выдохнула и разжала пальцы, выронив меч. В следующее мгновение по нитям от руки Невеи побежали синие всполохи. Фарамор захрипел, задергался, а потом его охватило синее пламя. Нити стали бледными, как трупные черви. Они метались по залу в слепой ярости, опутали и сорвали еще одну люстру, опрокинули трон.

Фарамор корчился от боли, но пламя вокруг него из синего и яркого превращалось в серое. Оно будто выцветало. Нити начали темнеть, снова набирая силу.

Блэсс медленно опустился и сел на пол. Ему будто бы не было дела ни до чего. Осколок от разбившейся вазы распорол ему щеку, но он даже не обратил на это внимания. Его глаза смотрели в одну точку перед собой.

Фарамор мелко задрожал, во взгляде вспыхнуло торжество. Темный ореол почти уничтожил призрачное пламя. Снаружи раздался рев. Севера быстро посмотрела на окно, схватила Невею за плечи и отбросила в сторону, потом и сама отпрыгнула, кувыркнулась по полу, подхватив свой меч, и вскочила на ноги. В окно ворвалась огромная голова морбеста, выломав раму и выбив камни из кладки. Челюсти чудовища защелкали в том месте, где только что стояли Невея и Севера. Взгляд твари метался по залу, с челюсти текла пена. Фарамор захохотал и его смех походил на карканье ворона.

— Рано смеешься! — выкрикнула Невея. Она вытянула руку. С ладони снова слетело мерцающее облачко, но к удивлению самой девочки, оно полетело не в Фарамора, а к стене справа.

Севера закричала, подбежала к морбесту и по самую рукоять, вогнала меч ему глаз.

Нити втянулись в темный ореол вокруг Фарамора. Мерцающее облачко врезалось в стену, по мрамору, как по воде, побежали искрящиеся волны.

Севера отбежала от морбеста. Лезвие ее меча блестело от слизи. Чудовище ревело, разинув пасть, голова металась из стороны в сторону.

От Фарамора побежал серый воздушный поток — он в вихре закружил обломки плит, мраморную пыль, осколки стекол, а потом обрушился на Невею и Северу. Те только и успели прикрыть головы руками, и тут же их сбило с ног. Они покатились по полу, как листья под порывом ветра.

А на стене, куда угодило мерцающее облако, начало расползаться черное пятно. Синие искры пожирали мрамор, прогрызая в стене дыру, за которой была темнота.

Голова морбеста исчезла в оконном проеме, но чудовище продолжало реветь совсем рядом. Невея с трудом встала на ноги. Ее лицо и руки были в крови от порезов, в плече блестел осколок стекла. Севера застонала и тоже попыталась подняться, продолжая сжимать рукоять меча. Она чувствовала себя одним сплошным комком боли. В голове будто звенел колокол, а перед глазами мелькали красные пятна.

Фарамор с ужасом смотрел на дыру в стене, вокруг которой мерцали синие искры. Он уже видел это раньше. Видел эту тьму. Невообразимо огромное пространство. Там нет ничего. Абсолютная пустота. Она страшнее самой жуткой боли. Да, он видел ее раньше. Будто бы во сне или… нет, это невозможно! Ореол вокруг Фарамора стал темнее — он походил на смолянистый кокон, в котором кружили дымные вихри.

— Невозможно! — прошептал Фарамор. Потом посмотрел на Невею и истерично закричал: — Что ты сделала?! Что ты сделала?!

«Спроси у призраков, тварь!» — мысленно ответила Невея. Она едва сдерживалась, чтобы не застонать от боли. Из пореза на лбу текла кровь и попадала в глаза, и девочке все вокруг казалось будто бы объятым огнем.

Синие искры прекратили пожирать стену и вновь собрались в мерцающее облако. Оно подлетело вверх и с высоты осыпалось на Фарамора серебристым дождем. Он закричал, и в этом крике сплелись ярость и боль. Какая-то сила потащила его к дыре, в которой темнота казалась живой, она будто дышала.