Александр Богатырёв - Два дурака на чемодан алмазов

— Вы сказали, что в Англию занесли какую-то геморрагическую лихорадку… — Были первые слова Натин, когда Адамс уже убрался. Но речь она вела всё равно на санскрите. — У вас есть сомнения, что это не эбола?

Василий снова развёл руками.

— В Африке много геморрагических лихорадок. И какую именно экспедиция Сесила принесла в Англию, мы, естественно, не можем знать. Для точного определения нужны лабораторные анализы. Мы же — здесь, а лихорадка — в Корнуолле.

— Вы правы. Если в Корнуолл занесли не эболу, а лихорадку Обо… Как вы говорите… всем песец.

Василий чуть не прыснул со смеху. Принцесса очень быстро переняла лексику у братьев. Однако, решил уточнить.

— Это которая…

— Распространяется по воздуху. Летальность около тридцати процентов. Но если лечить. Вирулентность очень высокая. Смерть наступает в течение пяти дней.

Василий, для приличия кивнул. Хотя понял, что это нечто ещё… Из того, что в его родном мире ещё из джунглей не вылезало. Что-то кроме СПИДа, Ласса и Денге.

Григорий зыркнул на Василия, и увидев его «понимающее» лицо, тоже сделал вид, что понял. На всякий случай.

— Она там в джунглях и сидит, потому, что заболевшие просто не успевали добежать до населённых пунктов. А если добегали… Там больше никто не живёт. — добавила Натин.

— Н-да! — поморщился Григорий и саркастически заметил: — «Кто ищет, тот всегда находит». А эти господа очень уж упорно искали неприятности на свои седалища.

— И, что характерно, поступили вопреки многократным и ясным предупреждениям о смертельной опасности. — тут же добавил Василий. — И что делать нам, совершенно неясно. Даже если мы туда рванём, в Англию, то ничего не изменим.

— Почему? — вяло поинтересовался Григорий.

— Хотя бы потому, что для них мы пришельцы. Не англичане. А тот, кто сейчас паникует, он не самая толстая лягушка на болоте. От него мало что зависит.

— От разведки? — удивился Григорий.

— К сожалению, здесь и сейчас — да.

— То есть, развитие эпидемии надо ожидать за пределы Корнуолла? — уточнила Натин.

— Пожалуй… да! И нам остаётся только искренне надеяться, что привезли не лихорадку Обо. Что это всё-таки эбола.

— Тогда надо ожидать… — стала клонить свою линию Натин.

— Дикой паники в Европе. Особенно, когда в Англии вымрет парочка населённых пунктов. — заметил Василий. — И от паники может погибнуть ещё больше людей, нежели от самой эболы.

— Есть возможность на этом сыграть? — неожиданно спросила Натин.

Реплика была не только неожиданная, но и крайне циничная. Впрочем… Чего ещё ожидать от прогрессора! Она сама говорила, что ситуация в ЭТОМ мире катастрофичная до фатализма. Так что в какой-то мере её реплика была закономерная. Использовать любые возможности, чтобы спихнуть цивилизации Земли, по её словам с совершенно гибельной траектории.

— Пожалуй да. — Заметил Григорий. — Но над этим надо очень хорошо подумать.

— Кстати, вы, что-то нашли в Германии? Из того, что хотели найти? — поинтересовался Василий. — Что можно было бы использовать…

Натин тут же надулась от гордости.

— Да! Нашла! И это можно очень хорошо применить для того, чтобы изменить некоторые теории общественной эволюции.

— Относящиеся к революциям? — тут же смекнул Василий, так как именно это предполагал.

— Да. Если подать эту информацию в нужном контексте, то это может сильно ударить по уверенности… Уверенности европейцев… и не только европейцев, что их путь единственно верный. Но не только единственный. Что вообще то, что они делают необходимо для прогресса человечества.

Оба брата были сильно заинтригованы. Впрочем, каждый по-своему.

— И что же это?

— В конце их средневековья, в Германии, норма потребления мяса была очень высокой. А это значит, и вообще питание.

— Сколько?

— 100 килограмм на человека в год. По их хроникам.

— Но…

— Дальше, при построении капитализма, вся система производства продовольствия была сломана. И восстанавливалась очень долго. До сих пор тот уровень потребления продуктов питания не восстановлен. В Англии — возможно и восстановлен, так как там очень большой поток из колоний. И денег и продуктов.

Когда Натин это говорила, вид у неё был явно победный. Потому Василий далее даже не пытался её прерывать. А она двинула туда, что было по её мнению как раз необходимо.

— Если это прямо сейчас опубликовать, то возникнет закономерный вопрос: а стоило ли ломать благополучную систему производства продовольствия? Для чего ломалось? Чтобы кто-то получил больше денег? Но и это не самое главное! Возникает серьёзное подозрение, что для реального прогресса, который заявлен этот самый капитализм вообще не нужен. Ведь чисто логически: зачем было ломать сельское хозяйство? Зачем было делать хуже? Ведь явно в перестройке нуждался совершенно иной сектор экономики. И тот тип отношений, что возник в сельском хозяйстве, явно регрессивный.