Кристофер Раули - Чародей и летающий город

Когда двери открылись, воздух наполнил бесподобный аромат только что испеченного хлеба, жареного мяса и свежих пирогов. Еда была готова, стол накрыт.

Перспакс пропел слова благодарности и попросил приготовить ванну и горячую воду. Путешественников немедленно проводили в ванные комнаты, где они с облегчением погрузились в горячую воду и смыли с себя пот и пыль тяжелого длинного перехода. Пока гости купались, нилды унесли их одежду, изучили ее, зашили прорехи и сшили несколько новых вещей, в том числе теплые костюмы для Эвандера и Сирины. Прежняя экипировка пришельцев явно не подходила для суровой жизни на Ортонде.

Примерив новое одеяние, юноша убедился, что одежда отлично ему подходит. Ткани были похожи на тончайшие лен и шерсть.

Для Сирины приготовили теплые брюки из светлой шерсти и длинную, окантованную льном тунику из шерсти потемнее. Впервые за время своего пребывания на Ортонде принцесса не чувствовала холода. Ее сносившиеся дворцовые туфельки нилды заменили новыми сапожками из мягкой серой кожи.

Эвандер тоже получил новые сапоги, и как раз вовремя – его обувь была вся в дырах. Вымывшись и натянув новую одежду, юноша почувствовал, как к нему постепенно возвращается обычная уверенность. Конечно, их положение было отчаянным, но, по крайней мере пока они гостят у нилдов, им не придется ни о чем беспокоиться. За пределами этого оазиса раскинулись пустынные просторы разрушенного Ортонда, но здесь беглецы купались в теплом сиянии гостеприимства маленьких существ.

Эвандеру и принцессе отвели комнаты по соседству. Перспакс занял апартаменты побольше, по другую сторону главного зала. Путешественники встретились в коридоре, и их проводили в комнату с огромным блестящим столом из темного дуба. На столе красовались тарелки и блюда из красного фарфора. В прозрачных хрустальных чашах играла световыми бликами свежая родниковая вода. Гости сели за стол, и их тут же окружили восторженные слуги.

Конитомимо не показывался. Нилды сообщили, что синий металлический человечек отправился в поля на разведку, и спросили, требуется ли ему какая-либо еда. Эвандер, основываясь на своих скудных знаниях, ответил отрицательно. В их мире Конитомимо был ковром, и его преображение совершенно сбивало с толку.

Перспакс заключил, что Конитомимо был создан каким-то великим чародеем, а подобные вещи всегда ведут себя абсолютно непредсказуемо.

Для нилдов этот обед стал настоящим священнодействием. Они были счастливы прислуживать своему лорду и его гостям. Подавая на стол, они одновременно пели величественные гимны, прославляющие лордов Элима. Подобные гимны исполнялись на всех религиозных празднествах нилдов. Малыши разливали ягодное вино и пели; разносили запеченные яблоки и пели; подавали на стол маленькие ореховые блинчики и пели; раскладывали по тарелкам тушеное мясо и пели. Вообще они пели все время, пока длился обед, а он, как подсчитал Эвандер, состоял по меньшей мере из восьми перемен.

Еда оказалась удивительно вкусной, учитывая, что местные продукты были незнакомы юноше. Совершенно несъедобными люди сочли только пережаренные мясные волокна, по вкусу напоминавшие козлятину. Но Перспакс, видимо, придавал этим волокнам особое значение, он взял несколько и демонстративно съел. От этого нилды обрадовались еще сильнее.

Голодные путешественники некоторое время молча работали челюстями. Эвандер выпил две чаши великолепного вина, которое отдаленно напоминало популярные в Кассиме молодые фруктовые вина из Эорхи. Наевшись, путешественники отодвинули кресла от стола и расслабились. Перспакс вежливо расспрашивал Эвандера и принцессу об их мире.

Сирина рассказала о летающем городе Монжон, и нарисованная ею картина потрясла лошадиноголового гиганта. Он охотно признал, что великая сила благословенного Тимнала очевидна.

Когда обед закончился, нилды проводили своих повелителей на низкую веранду, перед которой расстилалась длинная, аккуратно подстриженная лужайка. По обе стороны от нее были разбиты почти невидимые в ранних сумерках цветочные клумбы. Аромат цветов ясно чувствовался в воздухе, и Эвандер перестал ощущать уже привычный запах паленого камня, с которым свыкся за время, проведенное в этом несчастном мире.

За оградой путешественники заметили огоньки лампад. Каждый островок света озарял группу работающих нилдов. Казалось, они были повсюду.

Кто-то чинил мостик через канал, кто-то копал мелиорационные стоки на бобовых полях, кто-то пропалывал белую фасоль. Земля везде словно пенилась