Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)

— Я верила, что сражаюсь за правое дело. Наверное, это меня оправдывает.

— Мы тоже убиваем… — вступил в разговор Кейти. — Приговариваем души. Думаешь, это тоже грех?

— Все зависит от того, как вы сами к этому относитесь.

— А ты как к этому относишься?

— Я? — Пенеола немного удивилась. — Я принимаю тот факт, что дождь в пустыне необходим. Но убийство тех, кому суждено жить здесь, пусть даже вечность, — грех.

— Тем не менее, ты готова грешить и дальше! — не унималась Имайя.

— Если кто-то попытается отнять у меня жизнь — да. Если кто-то замахнется на невинных — тоже. Кто-то должен брать на себя ответственность и грешить, чтобы у других был шанс этого не делать.

— Интересная позиция, — хмыкнула Имайя. — Особенно, для военной преступницы.

— Я тоже военный преступник для Ассоциации, — произнес Райвен. — И что из этого?

— Вы — это другое дело!

— Почему?! — в один голос выступили Райвен и Кейти.

Они переглянулись между собой, и Райвен положил приборы на тарелку, отодвигая ее от себя.

— Я убил стольких, — продолжил Райвен, — что Айрин с ее «стажем» может отдыхать в джакузи, пока я буду плавиться на углях, чтобы подогреть в нем воду.

— Все равно я не могу понять, каким нужно быть человеком, чтобы заработать себе прозвище «Черная Кайдис», — не унималась Имайя.

Пенеола засмеялась и облокотилась о стол.

— Нужно всего-то носить маску на изуродованном лице и пилотировать военные корабли чуть лучше, чем все остальные.

— Думаю, причина не только в этом…

— Тогда, в чем, по-твоему?

— Тебе нравилось то, что ты делала. А когда человек входит в раж, остальных это пугает.

— Я дала обет служить Ассоциации и сдержала его, в обличие черной смерти, пожиная урожай с полей войны, которую развязал Гвен! И если ты пытаешься мне сказать, что я далеко не хороший человек, можешь себя не утруждать: я это и сама знаю!

— Никто не говорит, что ты — плохой человек, — вступился Кейти. — Просто, Имайе тяжело принять правду о том, что ты воевала не за МВС, а за Ассоциацию.

— Знаешь, рядом со мной служило очень много достойных людей, — продолжила Пенеола. — Они убивали, но и ценой собственной жизни спасали остальных. Я понимаю, что когда война будет окончена, никто не вспомнит их имен и не скажет им «спасибо». Их назовут «военными преступниками» и казнят. А их семьи будут носить позор на своем роду, пока не сменится несколько поколений. На войне не бывает «хороших» и «плохих». Только «свои» и «чужие». А тебе, — Пенеола указала пальцем на Имайю, — я дам один совет: не стоит вести полемику на темы, о которых ты практически ничего не знаешь. Запомни: и в МВС, и в Ассоциации к тем, кто прохлаждается в тылу, относятся одинаково, то есть «никак».

— Ты назвала меня «тыловой крысой»? — возмутилась Имайя.

— Нет, «тыловая крыса» — это тот, кто прячась за спинами остальных, умудряется еще и гадить.

Райвен начал смеяться:

— Имайя, я тоже полагаю, что тебе не стоит полемизировать на тему войны во Внешнем Мире. Айрин в любом случае найдет, что тебе ответить.

— Я не искала в Вашем лице, адмирал, заступника, — сделала замечание Пенеола и откинулась на спинку стула, складывая руки на груди.

— Сколько же в тебе пафоса и высокомерия? — произнесла Имайя, отворачиваясь в сторону.

— Я еще не поняла, за что ты меня невзлюбила, но со временем пойму, — Пенеола улыбнулась. — Даю слово.

— Да, успокойтесь Вы, — не выдержала Данфейт. — Неужели мы не можем посидеть за одним столом и спокойно поесть?

— Видимо, не можем, — согласилась Айя. — Айрин, почему ты не ешь? Тебе не нравится мясо?

Пенеола посмотрела в глаза Айе и замерла. Не стоило этого делать. Глядя на эту девушку перед глазами всплывал один и тот же образ: лицо ее брата, задыхающегося на полу. За что она убила его? К горлу подступила тошнота. Пенеола непроизвольно дернулась и попыталась встать из-за стола. Стул за ее спиной упал на пол. Неуклюжесть — не ее черта. Пенеола растерялась. Образы. Картинки. Воспоминания. Не ее. Айи. Пенеола подняла ладони, разглядывая их в воздухе.

— Он тебе руки сломал… Раздробил кости, себе на потеху. Скажи, оболочка той девушки, которую поглотило твое тело, до сих пор тебе снится?

Айя прижала ладонь ко рту, даже не пытаясь ответить.

— Твой брат заберет ее с собой, когда покинет твой разум и оставит тебя одну.

Пенеола отвернулась и, прошептав: «Извините», — быстро покинула столовую.

— Давно это началось? — спокойно спросил Райвен, медленно поднимаясь из-за стола.