Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)

— Ты сейчас жалок.

Югуанин нагнулся к ней и прищурил свои глаза, так же оскалившись в ответ, как и она.

— Однако, я стою на ногах, а ты — на коленях передо мной.

— Наслаждайся, раз это единственное, что в данный момент приносит тебе удовольствие! — захохотала Пенеола и развела руки по сторонам, припадая головой к его ногам.

Рука Райвена взметнулась в воздухе, но ударить Айрин по лицу он себе не позволил. Райвен отвернулся и отступил назад. Она права: он жалок. Прискорбно. Даже слишком, наверное.

Райвен зашагал вперед, накидывая на голову капюшон своего плаща. Он знал, что она последует за ним. Другого выхода у нее просто не было. В ее желании жить он не сомневался. Можно лишить человека воспоминаний, можно создать из него другую личность, но запереть его характер за вымышленной ширмой невозможно. Стремление к выживанию Айрин Белови впитала в себя вместе с молоком матери, если мать вообще кормила ее грудью, конечно.

Райвен остановился и обернулся назад. Айрин действительно плелась следом за ним. Без маски с черными волосами и в таком же черном костюме она была похожа на жнеца, ниспосланного Амиром для сбора урожая смерти. И это обличие возвышало ее над всеми остальными, которых он знал в своей жизни. Утратив все, Айрин Белови смогла не только выжить, но и создать из себя идол, имя которого гремело на всю систему Амира. Неисповедимы пути, выбранные Югой. Что бы ни было в прошлом, теперь она наделена бессмертием в Мире, где уродство символизирует наказание за грехи. Глядя на нее, эти люди не увидят ее проницательности и острого ума, они не узрят ценностей и принципов, которым она осталась верна. Единственное, что для них будет иметь значение — это грехи, за которые Амир покарал ее столь жестоко. И даже если она наденет на себя маску, имя, которым ее наградят здесь, навсегда останется вместе с ней.

— Почему ты покрасила свои волосы в черный цвет? — спросил Райвен, когда Айрин остановилась рядом с ним.

Она явно удивилась его вопросу. Еще бы, ведь он высказал его совершенно не к месту.

— Потому что мне слишком часто напоминали, что я — сайкаирянка, — ответила Айрин и отвернулась.

— Разве, цвет волос смог это изменить?

— Нет. Но, напоминать стали реже.

— Тебе следует спрятать лицо. Вот, держи.

Райвен снял с себя плащ и протянул его ей. Айрин спорить не стала. Надела на себя плащ и накинула на голову капюшон, сутулясь и укрываясь в нем от палящих лучей Амира.

— Они все равно увидят, — усмехнулась она.

— Если спросят, откуда шрамы, скажи правду.

— И какую же правду я должна им сказать?

— Что была в плену у дерев. Что не помнишь своего прошлого. Что зовут тебя Пенеола, и что я спас тебя в тылу врага.

— Спас, значит… А имя твое настоящее мне тоже назвать?

— Если хочешь жить, зови меня Райвен. Фамилии у тебя никто не спросит.

— А если все-таки поинтересуются?

— Ответь, что не знаешь.

— Может, расскажешь, почему в мире мертвых тебя не очень-то ждут, «Советник»?!

— Того, что ты пока знаешь, вполне достаточно.

— Опять недоговариваешь. Знаешь, это утомляет.

— Усталость пройдет, когда научишься читать мои мысли.

— Скорее Амир погаснет, чем я преодолею пропасть между нами.

Айрин прикоснулась ладонью ко лбу и стерла капли соленого пота.

— Долго без воды не протяну, зрячий. Веди дальше, раз знаешь, что делать.

Райвен ничего не ответил. Посмотрев на диск Амира, он повернулся в сторону поселения и последовал вперед. Если все пройдет гладко, уже через тридцать минут они смогут утолить жажду и поесть. Если нет — одним в пустыне им не выжить.

Пенеола подняла глаза к небу, пытаясь определить высоту деревянного забора, ограждавшего жилое поселение:

— В чем смысл этого десятиметрового ограждения, если за происходящим снаружи него никто не наблюдает?

— Они и без того знают, что мы здесь, — ответил югуанин и провел рукой по воздуху, показывая Пенеоле, что настоящее ограждение они преодолели еще сто метров назад.

Разноцветная волна побежала по воздуху вдоль песков, возвышаясь над землей и стелясь по прозрачному куполу над их головами.

— Защитное силовое поле окружает поселение со всех сторон, — пояснил зрячий.

— Почему я не почувствовала его, когда мы шли сюда?

— Потому что я открыл эти запертые «двери» для нас.

Послышался металлический скрип, и часть деревянной стены поползла вверх.

— А вот и ворота, — прошептала Пенеола и отступила на несколько шагов назад от стены.