Даниэль Зеа Рэй - Айрин (СИ)

Пенеола прикоснулась пальцами к своей груди и ущипнула себя за сосок. Правая рука скользнула между ног и нашла клитор. Несколько минут работы ни к чему не привели. Стало тошно от того, что даже саму себя она больше не в состоянии удовлетворить. Ни возбуждения, ни похоти, сплошное безразличие, как духовное, так и физическое. Пенеола быстро вымылась и вылезла из ванной, останавливаясь у зеркала, висящего над раковиной. Оскал. Смыкая свои губы, она все равно продолжала скалиться, насмехаясь над всем остальным миром и собой в первую очередь. Пенеола закрыла глаза и вспомнила лицо зрячего, снявшего с нее маску в темном ангаре несколько дней назад. Нахмуренные брови, глаза, замершие на мгновение и тут же заметавшиеся от одного рубца к другому, уголки довольно полных губ, поплывшие вниз. Он был шокирован тем, что увидел. И этот первоначальный шок сменила злоба, а не отвращение. У отвращения губы изогнуты. Пенеола хорошо это знала: наблюдала подобную реакцию у сторонних людей много раз. Но злоба… У злобы губы прямые и уголки их опущены вниз. Тот человек сжал свои челюсти, и ямочка на его подбородке вдалась вглубь, увеличиваясь в размерах. Кто бы мог подумать, что зрячий, которого Юга наградила столь красивой и запоминающейся внешностью, испытает злобу, взглянув на полную свою противоположность? Уродство пугает таких, как он. Оно заставляет их вспомнить насколько красота хрупка и ранима. Насколько зависимы они от нее и связаны с ней. Восхищение, преклонение и жажда окружающих стать частью этой красоты открывают перед обладателями этого дорогого подарка Юги все запертые двери.

Пенеола отвернулась от зеркала, протягивая руку к полотенцу на стене. Возможно, тот зрячий разозлился потому, что именно она — маленький уродец — доставила ему столько хлопот на его территории. Или он был зол потому, что глядя в глаза олицетворению самого ужаса и страха, не прочел в них того, чего так хотел. Пенеола прекрасно помнила, что испытывала в те минуты своей жизни. Ту же злость, что и этот человек. Одну лишь злость…

Пенеола прошла в спальню и рухнула на разостланную постель. Уснуть снова не вышло. Сбросив подушку и одеяло на пол, Пенеола улеглась на прикроватный коврик и закрыла глаза. Не доставало тихого гула работающего двигателя корабля. Пенеола сунула руку под подушку и сжала пальцы. По оружию она тоже скучала. Хотя, нож, который лежал под кроватью на уровне ее глаз, тоже годился для самоуспокоения. Нужно уснуть. Завтра тяжелый день. Череда тяжелых дней.

В три часа утра Пенеолу разбудил звуковой сигнал, доносившийся из ее сумки. Пенеола достала свой белый стилус, и с удивлением обнаружила, что «сигналит» именно он. Облизав кончик устройства, она подключилась к сети и прочла новое сообщение.

«Данные засекречены. Уровень доступа — красный. Объект уничтожен до прибытия разведывательной группы. Свидетель — капитан Кайдис. Блокировка сознания не поддается коррекции. Контакту с медиатором третьей категории не доступна. Данные допроса основаны на показаниях свидетеля. Описание соответствует проекту „TR“. Предполагается самостоятельное бегство свидетеля с объекта. Обстоятельства не известны. Учитывая возможность получения новых данных, свидетель оставлен под наблюдением. Приказ: Ожидать возможного внешнего контакта со свидетелем. Время ожидания — четырнадцать дней. По истечению срока наблюдения, в не зависимости от обстоятельств, свидетеля подвергнуть процедуре аннулирования в рамках проекта „TR“. В случае неудачи — ликвидировать».

Пенеола долго вчитывалась в строки, которые написал ей неизвестный знакомый.

«Проект „TR“. Есть информация?», — задала единственно логичный в данной ситуации вопрос Пенеола.

«Уровень доступа — черный. Я работаю над этим».

«„Аннулирование“.Что это?»

«Данных пока нет».

«Что делать?»

«Ожидать внешнего контакта».

«Бегство возможно?»

«Маловероятно».

«Ты сообщишь, если появится новая информация?»

«Сделаю все, что смогу».

«Спасибо».

Пенеола отключила прибор и прилегла на спину, уставившись в потолок. «Свидетеля подвергнуть процедуре аннулирования согласно проекту „TR“. В случае неудачи — ликвидировать». Пенеола давно перестала бояться смерти, но в этот самый момент ей, почему-то, очень сильно захотелось жить. И не просто жить — а жить так, как она жила еще неделю назад. Была цель — месть. Была вера в собственную необходимость тем, за кого она сражалась. В рамках выстроенных командованием границ, она самостоятельно принимала решения и следовала по пути, как ей казалось, наиболее правильном. Пенеола никогда не убивала ради потехи. Никогда не списывала со счетов тех, кто ошибся. Возможно, ее собственная жизнь и не представляла для Пенеолы ценности, но жизни других людей для Пенеолы имели значение. Выходит, что это только ее ценности. Пенеола, конечно же, знала это всегда. Но… Что изменилось в тот конкретный момент? «За бортом» на этот раз оказалась она сама.