dver_v_zimu - Элизиум, или В стране Потерянных Снов

Пока мальчик его бил, он думал лишь об открывшемся ему — и думал совершенно хладнокровно, с каким-то почти исступленным удовольствием.

Нет, Шейн не собирается помогать ему с побегом. Но он поможет. Теперь — поможет.

В тот день они вернулись в поместье, едва успев до исчезновения солнца. У Драко на щеке расцветал синяк, но оба вели себя, как ни в чем не бывало. Особенно Шейн. Те же небрежные шутки, смех. Даже болтовня за ужином.

Шэннон вгляделась в лицо беглеца, качнула головой, нахмурившись, но ничего не сказала.

Через две ночи Шейн выманил его на прогулку. Они вели лошадей под уздцы, вышагивая по разбитой колее, и Драко чувствовал, что мальчик вот-вот сорвется. Уж больно Шейн был тихим, задумчивым, серьезным.

— Драко, — наконец, окликнул он. — Драко, ты не сердишься на меня?

— Нет.

— Нет? Совсем нет?

— Я должен был рассказать твоей матери.

Шейн скривился.

— О. Это. Поверь, она знает обо мне и кое-что похуже.

Драко не был ни в чем уверен, не был уверен, блефовал ли маленький гаденыш. Решил не рисковать, кивнул.

— Хорошо… Значит, я правильно сделал, что не сказал.

— Ты ведь не ждешь за это благодарности? — мальчик вскинул подбородок, очень похожим на мать жестом.

— Совсем не жду.

— Я был жесток к тебе. Но ты! Ты тоже обошелся со мной жестоко.

— Прости за все, что сказал о твоем отце… о том, что… у тебя его нет. Твой отец, мертвый он или живой, всегда таковым останется…

Шейн нервно рассмеялся.

— Ты просишь у меня прощения? Ты?

Драко наклонил голову. Только бы не переиграть. Осторожнее…

— И хотел бы загладить вину, если ты не против.

Он шагнул к Шейну, взял его руку и поднес к губам. От оливковой кожи пахло цветами и ягодами, и немного — мускусом и потом.

Шейн вырвал ладонь из его пальцев и, опять как тогда, в балке, без предупреждения, закатил Драко оплеуху. Звонкую, резкую. Лошади испуганно затоптали на месте. Драко, от неожиданности потеряв равновесие, едва не свалился в грязь.

— Вот теперь поцелуй руку, — со злобной, приклеенной улыбкой сказал Шейн.

Драко послушался. Касаясь губами руки, что его ударила, он не мог сдержать дрожь — но, и он опять себе поразился, это была дрожь предчувствия, а не омерзения.

Шейн погладил его по щеке и что-то прошептал.

— Что? — переспросил Драко.

— Я могу прийти к тебе? Сегодня? Когда стемнеет?

— Да.

— Вот так просто?

Драко почувствовал, что краска заливает лицо.

— Шейн, что ты от меня хочешь?

— Поцеловать тебя. Обнять. Словно ты мой отец.

— И это всё?

Темные глаза были совершенно непроницаемыми.

— А чего еще ты желаешь?

Очень ловко мальчик сумел все повернуть в свою пользу. Теперь Драко выглядел бы совратителем юных прелестников… если бы только кто-то захотел дознаться, в чем он сильно сомневался.

— Я не знаю. Не слишком опытен в таких делах…

— О, не строй из себя! Ты старик, тебе тридцать семь лет. Уж верно ты знаешь, что мне надо?

Драко шагнул к нему и, наклонившись, поцеловал в губы. Рот Шейна был мягким и податливым, влажным, дыхание пахло так же сладко и томительно-нежно, как его маленькие ладошки. Только губы были тверже, чем женские, и в движениях его языка, ловкого, быстрого, была неженская требовательность, почти непристойная грубость.

Он отодвинулся.

— Вот так?

Мальчик колебался. Драко видел в его глазах этот блеск — высокомерие пополам с просьбой, и до последнего мига неизвестно, что победит.

Он знал этих людей, знал уже неплохо, хотя и допустил несколько роковых ошибок, и все же — знал — как боролись в них постоянно жажда управлять и жажда принадлежать, страсть и долг. Если бы он позволил себе как следует над этим поразмышлять, то пришел бы, пожалуй, к интересным выводам.

Хозяева Льняного края, при всей своей красоте и — относительном и быстро тающем, но все же — богатстве, были разорванными душами, надломленными, противоречивыми. Все, что было хорошего в Шейне и Шэннон — благородство, ум, манеры, великодушие — сполна компенсировалось их жестокостью, властностью, надменностью и недоверием, таким огромным, что, казалось, его хватит еще на десять поколений ткачей и прядильщиков. И самое забавное заключалось в том, что именно темная сторона удерживала поместье, со всеми цехами и полями, на плаву и в собственности Шэннон. И именно безбедное существование не позволяло им опуститься до уровня Кето, Калеба и других, которых Драко уже видел и знал вполне — полулюдей, чьи инстинкты направлялись только наживой и днем сегодняшним.