Галина Романова - Бывших ведьмаков не бывает

Напряжение достигло такого пика, что, когда в три часа пополудни «Ласточка» пришвартовалась к небольшой пристани, где на берег сошла часть пассажиров и стали выносить и складывать на причале какие-то тюки, Лясота, наказав Владиславе никуда не отлучаться, сбежал на берег и кинулся по ближайшим лавкам закупать припасы в дорогу. Кремень и огниво остались от погибшего рыбака, но нужны были еще соль, хлеб, хороший нож, крупа. Это тоже удалось недорого сторговать в ближайшей лавке, и Лясота окончательно утвердился в мысли, что полосе везения скоро настанет конец. Но вот как убедить в этом Владиславу? Не подойдешь и не скажешь: «Барышня, мы должны бежать!»

Но, когда он подошел к пристани, взгляд его сразу остановился на двух фигурах в синих мундирах полицейских. Они стояли с капитаном у самого трапа и о чем-то негромко разговаривали с ним. В руках одного из них была бумага. Сделав скучающее лицо, Лясота подобрался ближе. Глядя в сторону, он изо всех сил напрягал слух.

— …А мне не указ, — как раз в это время грубо оборвал капитан. — Я по найму работаю. Есть грузы, которые я должен доставить в срок. Есть заказы, есть дела. Коммерция! Мне до ваших полицейских дел резона нет.

— Получено распоряжение на предмет осмотра всех судов, идущих с низовьев вверх, — увещевал полицейский чин, потрясая бумагой. — Имеется предписание для задержания опасного преступника.

— Преступников на борту не имеем! — отрезал капитан. Его круглое обветренное лицо с лохматыми бакенбардами побагровело. — Мы честно дела ведем! Моими услугами уважаемые люди пользуются. Купец первой гильдии Парамонов да купец Первой гильдии Мельников… Слыхали? Да ежели кто прознает…

— И тем не менее мы обязаны досмотреть пассажиров. Разыскивается Петр Михайлик купеческого сословия, приказчик, да девица Вла… Ва… — Полицейский глянул в бумагу. — Вот имя-то барышне дали! Владислава Чарович. Тут и примеры указаны. Девицу эту означенный Петр Михайлик похитил и насильно возле себя удерживает, украв у родителей, посему надобно принять меры для розыска и задержания…

Лясота прислонился к деревянной ограде причала, глядя вниз, на мутно-зеленую грязную воду, где плавала ряска и мелкий мусор. Вот оно и случилось! Вот они и попались! И дернул его черт не сменить собственный паспорт! Заплатил бы лишние два десятка целковых — и вся недолга. Списки-то пассажиров небось у капитана имеются. Княжны Владиславы там нет. Есть сестра его, девица Елена Михайлик, осьмнадцати лет. Но, если наткнутся на имя Петра Михайлика, пиши пропало.

Однако капитан продолжал упираться.

— Вам оно надо, вы преступников и разыскивайте, — рявкнул он. — А на моем пароходе чтоб ноги вашей не было! Не допущу!

— А по какой причине? Может, вы не только с похитителями девиц в доле состоите, но и контрабандный товар провозите?

Капитан от возмущения не сразу нашел слова и несколько секунд только хватал ртом воздух.

— Да как вы, — прорвало его наконец, — как вы посмели? Канальи! Да я вас… я самому князь-губернатору жалобу подам! За Каменный Пояс обоих загоню!

Полицейские чины довольно спокойно переждали его крики.

— Воля ваша, — сказал один, — а только имеется предписание ни одно судно из города не выпускать без надлежащего досмотра. Не допустите досмотреть пассажиров — так и сидите на берегу!

С этими словами один полицейский отправился к стоявшему на берегу зданию дирекции, а другой остался на месте, принимая на себя гнев капитана.

Лясота не стал дожидаться, чем закончится спор. Сколько ни будет шуметь и грозить карами капитан, рано или поздно ему придется уступить. Не под давлением обстоятельств, так под ропот опаздывающих пассажиров. Возможно, уже через несколько минут, выпустив пар и остыв, он решит, что лучше один раз смирить гордость и позволить учинить обыск на пароходе, чем торчать у пристани, теряя деньги и клиентов. К тому моменту, когда начнется досмотр, беглецы уже должны покинуть «Ласточку».

Несколько пассажиров тоже воспользовались моментом и сошли на берег, так что Лясоте удалось вернуться на борт незамеченным. Сомнений в правильности своего поступка — не проще ли бросить княжну Владиславу и спасаться самому? — не было. Девушка доверилась ему не от хорошей жизни. Еще неизвестно, как накажет ее отчим, когда поймает. Может, обесчестит сгоряча, а может, изобьет.

Оставшись одна, Владислава сидела в тесной каюте. Тут были всего две узкие кровати, небольшой столик, ниша для вещей и крошечный рукомойник в углу. Более ничего. Совсем не так она путешествовала еще пару дней назад с мамой и отчимом. Убожество скромной каюты угнетало девушку. Как она будет спать в одной комнате с мужчиной? Правда, этот Петр Михайлик производит впечатление порядочного человека. Он ни разу за время плавания не пытался воспользоваться своим преимуществом — не приставал, не распускал рук. Но там они спали по очереди, и Владислава почти все время спала именно в лодке — привыкнув по ночам спать, она не могла продержаться до рассвета, не сомкнув глаз. И, задремывая на корме, завернувшись в одеяло, она точно знала, что ее спутник не бросит весел, чтобы приставать к попутчице.