Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

– Угу, очнулся… Ты кто такой, хотелось бы мне знать?

– Я… – начал было он и запнулся. Как же его зовут? – Я… Я…

– Ты? Ты?

Он беспомощно смотрел на нее. Он не мог вспомнить своего собственного имени! Как он оказался в этой странной комнате, рядом с этой женщиной… кстати, кто она?

– А вы… вы кто?

– Меня зовут Орейлия.

– Орейлия… а что вы здесь делаете?

– Живу я здесь, – ответила Орейлия, и рот ее чуть искривился – очевидно, она до конца не решила, улыбнуться ей или выразить неодобрение, – а вот что ты делал в моем хлеву?

– В хлеву?

– Я нашла тебя там прошлым утром. Ты лежал, будто мертвый, да еще и в чем мать родила. Откуда ты взялся?

– Я не знаю… Наверное, где-то здесь была вечеринка, – нерешительно начал парень. Орейлия удивленно вскинула брови, и он осекся – что ж это за вечеринка, чтобы голым шляться по чужим хлевам?

– Я не помню. Можно мне воды?

Орейлия вышла из комнаты и через минуту вернулась со стаканом. Парень приподнялся в постели, взял стакан чуть дрожащими руками и с жадностью опустошил его. Поставив стакан на тумбочку у кровати, он сел, обхватив колени руками и положив на них подбородок, и уставился в одну точку. Все это было как-то… Орейлия тоже поняла, что произошло нечто странное, и, помолчав, спросила уже сочувственно:

– Ты что же, совсем ничего не помнишь? – парень отрицательно помотал головой.

– После вечеринки, конечно, так бывает, – уголки ее губ слегка дрогнули. На сей раз она явно хотела улыбнуться, – но хоть что-нибудь? Может быть, детство? Людей, названия?

Парень задумался, уперев невидящие глаза перед собой. Нет, ничего. Совсем ничего! Удивительно. Страшно. Он снова покачал головой.

– Но ты знаешь, что такое хлев и вода? – пытливо спросила женщина.

Это он знал. Орейлия хотела спросить что-то еще, но, открыв рот, передумала и лишь вздохнула. Молчал и парень, сосредоточенно сверля взглядом стену, и тихонько раскачиваясь туда-сюда. Через некоторое время он спросил:

– Может быть, я приехал к вашим соседям и… ну…

Орейлия покачала головой:

– У меня нет соседей. До Сталки, ближайшего поселения, пара десятков верст.

Пара десятков чего ? В голове снова прострелило болью.

– Вы ничего не видели и не слышали?

– Нет, я спала всю ночь. Вечером тебя не было, а утром я пошла кормить кур и нашла тебя.

Парень вновь умолк. Орейлия сжалилась и погладила его по волосам и сказала:

– Бедный мальчик… Ну, ничего, я уверена, это временно. Ты все вспомнишь. Просто отдохни как следует, потом поговорим. Хочешь что-нибудь поесть?

Парень вновь покачал головой. Орейлия, отчего-то тихо, будто боясь разбудить его, подошла к двери, вздохнула, и вышла из комнаты. Он даже не заметил этого, оставаясь неподвижным, пока комната не погрузилась в ночь. Потом он уснул.

Она двинулась дальше вдоль стены, и наощупь добралась до дальнего конца подвала, где стояли шкафы. Дернув за первую подвернувшуюся ей ручку, она поняла, что шкаф заперт, но, ощупав дверцу как следует, обнаружила ключ, оставленный в замке. Когда девушка открыла шкаф, первым, что она нашла, было несколько десятков ножей – разной формы, от здоровенных и тяжелых, больше напоминающих топоры, до узких и длинных, как шило. Все они были наточены так, что, ощупывая их, она дважды едва не поранилась. На мгновение ее прошиб холодный пот ужаса, но теперь ей удалось взять себя в руки, подумав: зато теперь я вовсе не такая беспомощная. Выбрав один из ножей, подходящий ей по размеру, она отложила его в сторону – отчего-то она не сомневалась, что способна пустить его в дело – она продолжила шарить по полкам. Щипцы различных форм, несколько молотков и топоров, странные приспособления, которые она не смогла опознать на ощупь… Все инструменты были педантично, ручка к ручке, разложены в стоящих на полке секциях.

В дверце другого шкафа тоже торчал ключ. Здесь она нащупала какие-то тряпки: легкие, тянущиеся, рельефные, они оказались… ажурными чулками, крепящимися к поясу. Следом за чулками она вытянула несколько твердых, с костяными вставками корсетов, затем жесткие кружевные пеньюары… Вот ведь извращенец! Впрочем, одежды, сложенной в аккуратные стопки, было много, и, потратив изрядное время, ей удалось подобрать несколько более-менее пристойных вещей: держащиеся на бедрах мягкие штаны из тонкой шерсти, облегающую рубашку с длинными рукавами, отороченную мехом по вороту теплую кофту без рукавов, кожаные полусапоги-полуботинки, к великой радости пришедшиеся ей впору… Она оделась, горячая кровь согрела ее, и жизнь стала чуточку лучше.