Юлия Григорьева: По воле богов (СИ)

- Я знаю, что хочешь мне сказать ты, человек.

Без предисловий долгих - нет.

- Вампир, послушай, сопротивляешься ты зря.

Когда мешают любящим быть рядом, их ждет беда.

- Она уже случилась, человек.

Ты за Эльминой ехал столько,

но ее здесь нет.

Отныне дом Эльмины склеп.

Мужчина потрясенно смотрел на вампира.

- Мне кажется, что ты оговорился.

Ты - склеп, сказал,

ты где-то букву перепутал.

- Хотел бы я, чтоб было так, но нет.

Я правильно сказал то слово - склеп.

Эльмина умерла вчера поутру.

Отравы выпила она.

Теперь лишь мертвецы ее семья.

- Мне в это верить трудно!

Арман, мой сын, он ждет меня с женой!

- Досталась дочь моя на ложе брачное

для смерти лишь одной.

- Ты лжешь, вампир!

Ты лжешь так низко и ужасно,

но игры, верь, со мной опасны!

Куда невестку мою скрыл?!

- Тебе я правду лишь открыл.

Идем. Хоть это против правил,

но ты меня, старик, заставил.

Увидишь сам.

Глава клана схватил за руку князя, и тот вздрогнул от холода его кожи. Но сопротивляться не стал и послушно пошел за Одарианом. Вампир привел мужчину к склепу и нахмурился.

- Энц дверь забыл закрыть.

Иль есть здесь кто?

Эй, отзовись, кто смел покой моей семьи тревожить?

Немедленно, негодник, покажись!

Эй, человек, на всякий случай ты вооружись.

Но ответа не последовало. Единственное, что нарушило тишину, был тихий лязг меча, извлеченного из ножен. Вампир шагнул в черноту склепа. Он оглянулся на подслеповато щурящегося человека и зажег факел. Лорд Одариан потянул носом, после пожал плечами и повел князя вглубь склепа. Князь Монтери с некоторым любопытством разглядывал покойников. У вампиров они не лежали в каменных гробах, а находились на всеобщем обозрении, располагаясь на возвышениях. К тому же следов тлена не было ни на одном клыкастом мертвеце. Они просто усыхали, становясь мумиями. Не было и гнилостного запаха. Чем-то своеобразным пахло, но не тлением. Они прошли мимо Элиона, которого отличал от живого только цвет лица. Он был пепельно-серым, да под глазами залегли тени. А вот следующий постамент...

Князь издал горестный возглас, когда увидел черноволосую девушку в белоснежном платье. Он покачнулся и неосознанно ухватился за вампира, но сразу же выпрямился и подошел к покойнице, вглядываясь в спокойное лицо. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что она выглядит как-то иначе, не так, как Элион. Кожа Эльмины была светлей, кругов под глазами не было. Она казалась, скорей, спящей, чем мертвой. Но грудь вампирши не вздымалась, веки не подрагивали, и мужчина, подарив невестке последний, исполненный горя взгляд, отошел к ее отцу. Тот все еще смотрел на дочь.

- Как хороша моя Эльмина.

- Прекрасная жена у сына.

Согласился князь и тихо добавил.

- Была.

Лорд Одариан запер дверь склепа, и мужчины побрели в сторону дворца. Они не проронили ни слова по дороге, а во дворце разошлись в разные стороны. Князя проводили до его покоев, где ждал встревоженный Анжар Дорбери. Он взглянул в лицо разом постаревшего князя и бросился к нему.

- Ну, что мой князь? Что вам сказал вампир?

- Анжар... мой друг, я гибну.

Эльмина умерла, покинула сей скорбный мир.

Что я скажу Арману?

Как приговор я оглашу?

- Есть способ, государь.

Коль весть плохая, можно оттянуть...

- Я сыну врать не стану!

Довольно лжи, довольно строить козни.

Ему я правду расскажу.

- Но сделать это никогда не поздно...

- Молчи! Решение я принял.

Детей когда-то я обидел,

теперь наказан страшной честью.

Я сына уничтожу этой вестью.

Князь схватился за сердце и несколько минут сидел, прикрыв глаза. Анжар метнулся к двери.

- Воды и мага!

- Анжар, постой. Не надо.

Мужчина встал со своего места, достал свечу с рунами и поставил у зеркала, но не зажигал, медлил.

- Анжар, вина. Мне надо выпить.

- Мой князь, вам плохо...

- Ты вдруг решил меня обидеть?!

Вина подай, мне выпить надо!

Я сыну своему несу дурную весть!

- Сейчас, мой государь,

там, кажется, бутылка есть.

Он залез в дорожную суму и вытащил бутылку, поискал бокалы, но князь мотнул головой, выбил пробку и сделал несколько глотков.

- Нет, мало.

- Мой князь, лишь хуже б вам не стало.

Но Монтери отмахнулся и снова припал к горлышку. После вручил бутылку другу и вернулся к зеркалу, чиркнул огнивом, и свеча вспыхнула. Дорбери замер у дверей, готовый в любой момент звать помощь. Бесстрастный дух послушно показал покои Армана. Юноша сидел перед зеркалом и ждал. Отец вдруг понял, что не в силах раскрыть рот и сказать сыну то, что собирался.