Михаил Атаманов - Прорыв в Эрафию

После третьего вечернего колокола я с Неведомым Призраком на плече вышел из Школы Воровства и добрался до дома ювелира. Неведомый Призрак ловко юркнул сквозь оконную решётку и уже через пару минут выпрыгнул обратно с тяжёлой связкой ключей в зубах. Я не торопясь выбрал нужный ключ и просто зашёл внутрь. Обезвредил примитивную сигнальную ловушку на полу и за полчаса родными ключами открыл все витрины и сейф, уложив все драгоценности и золото в рюкзак. В том числе я забрал и свой меч с уже украшенной фиолетовыми аметистами рукоятью. После этого я закрыл обратно все витрины, вышел на улицу и запер входную дверь, а крысёнок положил связку ключей на прежнее место. Чистая работа!

Чтобы не вызвать подозрений у жертвы, я на следующий вечер зашёл забрать готовый меч. Ещё на входе я обратил внимание, что замки на двери мастер сменил, другой была и пара охранников на крыльце. Но витрины оказались отнюдь не пустыми и по-прежнему сверкали дорогими украшениями. В лавке было немало покупателей, и никто из них и не догадывался, что прошлой ночью лавку обчистили. Непорядок! Я опять выпустил Неведомого Призрака и, выслушав очень правдоподобные объяснения мастера о сложности работы, согласился зайти на следующий день. Вечером Неведомый Призрак откликнулся на мой свист и вынес мне новые ключи. На этот раз в лавке было целых пять ловушек — три сигнальных, одна смертельная звуковая и ещё одна парализующая на сейфе. Ещё вчера последняя из ловушек вызвала бы у меня сложности. Но, к счастью, только сегодня Диккенс Безбожник объяснял нам устройство ловушек этого типа и способы обезвреживания. Как и в прошлый раз, забрав всё ценное, я привёл помещение в исходный вид и запер за собой дверь.

На следующий день прямо с занятий меня вызвал к себе начальник охраны и потребовал оставить ювелира в покое. В который раз уже поразившись осведомлённости карлика, я ответил, что согласен больше не навещать столь гостеприимный магазин, но возвращать жадному ювелиру украденные вещи всё равно не стану.

— Этого от тебя и не требуется, Серый Ворон. Всё, что было взято до сегодняшнего дня, возвращать не обязательно. Хозяин лавки сегодня утром попросил у Гильдии Воров защиту своего магазина в обмен на… ну это тебя не касается. С этого момента ювелирная лавка находится под нашей опекой. Кстати, с этого момента хозяин будет покупать ценности у членов Гильдии, не интересуясь происхождением вещей и по нормальной цене.

— Как вы узнали про то, что это моих рук дело? — поинтересовался я.

— Я знаю практически всё про учеников Школы. И умею сопоставлять очевидные вещи. То, что это работа учеников Школы, сомнений не было — более опытные члены Гильдии не стали бы так откровенно бравировать своими способностями и запирать обратно все замки. Всех учеников Школы я знаю, но лишь немногие из них способны на подобный успех. Первым делом подозрение пало на тебя, Каришку и ещё на парочку талантливых учеников из других групп — ваших способностей и авантюризма вполне бы хватило. Охранники сообщили, что другие три ученика последние дни не покидали пределы Школы, а ты две последних ночи ненадолго выходил. Как видишь, всё очень просто! Так же я знаю, что ты пока не оплатил положенную долю с добычи… хотя, соглашусь, и возможности сделать это у тебя так же не было, так как ты занят после занятий работами на кухне. Оплати при первой же возможности. А вообще, моё мнение — отличная работа, Серый Ворон! Сам руководитель Гильдии восхищён тобой, а это очень, очень много значит.

Диадему Каришка не приняла — сказала, что эта вещь навевает ей ужасные воспоминания. Вместо этого мы пошли в храм Белла и положили драгоценность на алтарь в качестве дара богу воровства. Ведь это именно Белл, я в этом не сомневаюсь, подменил монету в стакане шулера и позволил мне помочь Фее, да и Каришке тоже.

Вырученных после продажи драгоценностей денег оказалось так много, что даже после уплаты доли Школы я не мог носить такую тяжесть. Пришлось идти к городскому меняле и, потеряв какую-то долю от суммы, вместо тяжёлого мешка серебряных и золотых монет получить сорок семь империалов и одну «мену» — огранённый специальным образом крупный безупречный драгоценный камень, которыми торговцы рассчитывались между собой при особо крупных платежах. Одна мена равнялась пяти тысячам золотых монет и в городской торговле практически не участвовала, применяясь только при оптовых закупках гильдиями, богатыми торговцами или при взаиморасчетах между государствами.