Рия Вепрева - Гробница некроманта, или Сердце на двоих

Кайд разрезал удлинившимися когтями одежду мертвого мужчины и оставил его сереющее тело на поверхности твердого камня. Дана была в ужасе от происходящего и попыталась вскочить с алтаря, ей совсем не хотелось стать следующей в этом ритуале. Девушке показали успокаивающий жест, прижав палец к губам, тишина должна соблюдаться в любом случае, поздно отступать — силы разбужены.

Действо же продолжалось. Асдер, вознося молитву, спалил кости Белдора, превращая их в прах.

«И почему мы сами не подумали этого сделать — не пришлось бы таскать эту тяжесть»- подумала девушка на алтаре.

Мильдор вырезал сердце неугодного и отбросил его в сторону, как ненужную грязную часть. Он словно мясник безэмоционально делал свою часть работы. Остро наточенный клинок выполнял главную функцию в ритуале.

Руки ректора были в крови, и он даже не попытался их оттереть, так и приблизился к девушке. Ее ноздри раздувались от страха, от запаха крови, от напряженной атмосферы, ожидание неотвратимого процесса наводило безумие на следующую жертву. Белдар ′завис′ рядом и с надеждой взирал на свою спасительницу, остались последние шаги к его воскрешению. От переживаний плотность его сущности периодически менялась, то полностью исчезала в пространстве, то обретала почти осязаемую субстанцию.

На рот брюнетки легла маленькая ладошка оборотницы, которая произнесла несколько слов и тело девушки в белых одеждах перед безжалостными ассистентами застыло, только глаза следили с ужасом за действиями живых. Она наконец-то поняла, наивная, к чему все идет. Кто ж знал, что слова в начале ритуала надо было воспринимать буквально? А она, даже не потрудилась вникнуть во все этапы некромантского ритуала. Что за доверчивость? Она даже не подозревала о такой подлянке Белдара. Молодая оборотница приступила к избавлению девушки от одежды. Они так и предполагали, что та воспротивиться в последний момент и предусмотрели такую вероятность, обезопасили себя от срыва операции. И осталась Дана без рубашки, мелькая своей белоснежной голой грудью на фоне черного алтаря, хорошо хоть плащ не убрали, и ей не пришлось лежать на камне обнаженной.

Все еще окровавленный кинжал, Мильдор заносит над телом замороженной девушки и с силой ударяет в грудную клетку, раздается вновь, характерный звук ломающихся ребер и мужчина осторожно вытаскивают все еще трепещущее горячее сердце. Изо рта девицы полилась маленькая струйка крови, мышцы окончательно расслабились и израненное тело застыло уже самостоятельно, заклинание обездвиживания оказалось не нужным.

Все четверо живых зачитали заклинания в унисон, и сердце взлетело над алтарем. Сила потекла полноводной рекой, затопила все вокруг, испугала мелкую живность в округе, ее волны догоняли любого в области версты от эпицентра. Они не только сбивали с ног, но и забирали силу всего животного мира, лишь деревья недовольно скрипели на это самоуправство под сильнейшими порывами ветра, что были в этой местности, но это происходило на воле, и было скрыто от окружающих надежными стенами обители гуронов.

Сердце медленно спустилось ниже и с помощью Рройса, Мильдор разрезает его пополам магией, обе половинки разлетелись в стороны. Они зависли над неподвижными телами мужчины и женщины, возлежащими на алтаре. Сила, высосанная из всего живого в округе, полилась к ним, они начали расти и восстанавливаться.

Несколько мгновений спустя, перед четырьмя магами было два трепещущих мышечных органа, и они опустились в остывающие тела. Мильдор с Клери начали свою работу по восстановлению сосудов у девушки, а Асдер с Кайдинором с филигранной точностью приступили к этому же процессу с телом Омэра, приговаривая фразы древнего наречия и вливая те крохи силы, что еще остались у них, завершили процесс заживления, присыпали прахом Белдара, сердца.

Большую часть пепла, распылили над телом Омэра, и вновь ритуальный кинжал вонзился поочередно в их сердца, резкий выход, заунывное заклинание и на месте зияющих ран появились лишь рубцы. Порошок останков Белдара впитался в мужское тело бездыханного покойника полностью. Призрачную сущность, наблюдавшую за процессом своими синими, все сильнее разгорающимися глазами, всосало в его новое вместилище.

По телу прошла судорога, и его выгнуло дугой, раздался крик. Черты лица неуловимо менялись, но не потеряли прежнюю форму, появился шрам на виске, волосы отпали, облысел мгновенно и на их месте мгновенно вырос белесый короткий ёжик. Если до этого Омэр был чернокожим с чуть красноватым отливом, то сейчас этот оттенок исчез, тело стало иссиня черным. На мужественном лице выделялись яркие синие глаза, с тонкой ниточкой зрачка.