Павел Кошик - Кроваво-Черный

– Прекрати! Оставь её в покое! – крикнул он и ринулся было вперед, чтобы остановить Джека, но вдруг почувствовал внезапную слабость в ногах и животе. Его колени задрожали, а желудок сдавило резким спазмом. Странное ощущение, одновременно похожее на зарождающийся приступ рвоты и оргазм, сковало все его внутренности. Потом резкая боль – такая, какую иногда чувствуешь, когда сильно проголодался – будто бы твой желудок начал переваривать сам себя. Сэм припал на колено и согнулся пополам, взявшись одной рукой за живот, а второй за голову. В его висках стучала кровь, из-за чего голова болела, словно бы её сжимали железным обручем. В ушах все нарастал ритмичный звук «бум-бум-бум-бум» – он слышал, как бьется сердце, звук становился все сильнее и сильнее. И это было не его сердце – это было сердце несчастной девушки. Её кровь звала его. В нос ударило резким и сильным запахом – чем-то одновременно солёным, как морской бриз, и металлическим, как вода, текущая из старого ржавого крана. Сэм задрал голову вверх, и из его груди вырвался животный рык. Он широко раскрыл челюсть и обнажил две пары больших и мощных клыков, каждый по дюйму [1]в длину.

– Вот так, Сэмми! Покажи, какой ты на самом деле! Хватит стыдиться своей природы! – в голосе Джека прорывались нотки восторга. Он отвел свой железный коготь от шеи девушки и слизнул каплю крови с его кончика. – Давай же! Подойди и возьми то, что принадлежит тебе! Мы хищники, а они наша еда. Хищник не спрашивает разрешения у жертвы! Людей не интересует мнение коровы, когда они кладут сочную котлетку в свой гамбургер. И мы не должны! Мы хищники, а они наши гамбургеры!

Теперь Сэм уже практически не слышал Джека. Все его внимание было приковано к тонкой ярко-красной полоске, пересекшей шею девушки и уже терявшейся где-то внизу в глубоком декольте её платья, между двумя большими и круглыми холмами. В любой другой момент Сэм не упустил бы шанса «ощупать» эту роскошную грудь, призывно выглядывающую из платья, голодным взглядом подростка в период полового созревания. Но сейчас его терзал совсем другой голод. Вид крови, её запах, звук мерных ударов сердца девушки манили его, словно звук флейты восточного факира, гипнотизирующий смертоносную кобру. И это странное чувство во рту – нечто похожее на щекотку в его деснах, каждый раз, когда клыки вырываются наружу.

Джек проследил завороженный взгляд друга и рассмеялся.

– Вижу, тебе понравилась эта крошка. Ты настоящий гурман! Судя по вкусу её крови, милашка не балуется наркотиками, не пьет и даже не курит. Чистая, свежая кровь без всяких примесей! Не стану гарантировать, но мне кажется, что она даже вегетарианка. Как это иронично – она заботилась о том, чтобы не причинить вреда ни единому живому существу, а в итоге сама стала пищей. Все по закону дикой природы – хищники должны питаться травоядными! Ну же, Сэмми. Подойди поближе.

Сэм встал с колена и медленно, словно в каком-то оцепенении, подошел к Джеку и его жертве. Парень весьма бережно передал девушку другу. Правой рукой Сэм обхватил её за талию, а левой – придерживал голову за затылок. Волосы девушки струились между его пальцев, и со стороны происходящее походило на фигуру из какого-то странного декадентского танца. Сэм наклонился к шее девушки и вдохнул в себя её запах. От неё пахло какими-то сладкими духами с нотками ванили и цитрусовых, но для Сэма существовал лишь один запах – дурманящий аромат крови. Он наклонился ещё ниже и поцеловал ложбинку на груди девушки – то место, где исчезала тонкая красная линия столь желанной крови.

Сэму всегда казалось, что первый поцелуй – тот, что Кристи подарила ему несколько месяцев назад, был самым лучшим поцелуем в его жизни. Но как же он ошибался – этот поцелуй со вкусом человеческой крови был просто невероятным. Одновременно соленая и сладкая, немного отдающая металлическим привкусом, но такая ароматная и пряная – как же был прав Джек, когда говорил, что человеческая кровь в сотни раз лучше свиной. Сэм не был особым гурманом и всегда удивлялся, когда по телевизору или в кино люди описывали вкус какой-нибудь фуа-гра или другого деликатеса целой поэмой с витиеватыми оборотами и поэтическими сравнениями. Для него еда была либо вкусной, либо нормальной, либо невкусной. Никаких тебе «гастрономических феерий» и «фейерверков вкуса». Но только не в этот раз. Кровь этой девушки была вкусной до безумия. Она сразу ударила ему в голову, как крепкий алкоголь, и, подобно водке или виски, обожгла рот и горло. Это было невероятно приятное жжение, только усилившее его аппетит.