Кристофер Сташеф - Шаман

— Мы чуть было не совершили роковую ошибку. Это не создания Улагана — это такие же свободные люди, как мы, племя, явившееся на зов Манало. — Он нахмурился. — Вот только они говорят, что Манало был чернокожий, как они сами…

— Думаешь, он появлялся у каждого народа в разном обличье? — изумился Дариад.

За Огерна ответил Лукойо. Он кивнул и сказал:

— Ведь он же мудрец был все-таки как-никак.

Он не стал рассказывать Дариаду о том, кто такой был на самом деле Манало.

Ветер, порывом прилетевший из-за холмов, донес отдаленный рев. Огерн что-то прокричал на шаманском языке и сказал Дариаду:

— Нам надо побыстрее уходить отсюда. Куруиты разгадали мой обман и теперь наверняка мчатся за нами!

— Пускай, — отвечал юный кочевник, злобно усмехаясь. — Теперь, когда на нашей стороне эти чернокожие, наши силы будут равны!

— Нет, не равны, — возразил Огерн. — Мы ведь не знаем, друг мой, сколько там точно куруитов, а нас слишком мало для того, чтобы сразиться с ними и победить. А самое главное, мы выступили в поход не для того, чтобы драться в мелких стычках, а для того, чтобы окружить и подвергнуть осаде город Куру, сразиться с тамошними воинами на равнине около города! Вперед, побыстрее — или, может быть, ваши верблюды не умеют бегать так быстро, как эти люди?

— Чтобы человек мог бежать быстро, как верблюд? — фыркнул Дариад. Он прищелкнул языком, тронул с места своего верблюда. Остальные кочевники устремились за ним. Бихару мчались вперед, подобно ленивой морской волне, но чернокожие люди бежали быстрее. Дариад нахмурился, пустил верблюда самым быстрым галопом. Вскоре бихару начали нагонять союзников.

Но верблюд Огерна бежал еще быстрее. Похоже, животное само не на шутку удивилось, когда обогнало отряд чернокожих и оказалось впереди. Огерн что-то крикнул чернокожему шаману, и они оба свернули с дороги на свежескошенное поле. Верблюды крайне неохотно последовали за ними.

Наконец шаманы остановились и дали знак остановиться своим отрядам. Огерн подъехал к бихару.

— Мы сейчас довольно далеко от Куру, так что тамошние воины больше не станут преследовать нас, — объяснил он. — Им следует держаться поближе к городу на тот случай, если кто-то пойдет на них с севера.

— Но с севера на Куру никто не нападет! — возразил Лукойо. — Те земли удерживают ваньяры, а они все поклоняются Улагану!

— Мы с тобой это знаем, а куруиты — нет. А если на то пошло, и мне неведомо, как там нынче обстоят дела. Манало ходил повсюду, по всем племенам, по всем странам.

Дариад сдвинул брови.

— Но откуда все эти племена знают, что им не надо нападать на Куру поодиночке?

— Оттуда, что их шаманы встретятся со мной в царстве духов, — объяснил Огерн, — когда до Куру останется два дня пути.

— Значит, тебе уже сейчас пора отправляться в царство духов! — воскликнул Дариад. — Некоторые, наверное, уже ждут тебя там!

— Не может же он просто взять, сесть да и отправиться туда! — возмутился Лукойо. — Когда он уйдет, нам надо охранять его тело, а это означает, что нам надо найти какое-либо укрытие.

Дариад улыбнулся:

— Так давайте найдем его!

Убежище они разыскали к вечеру, или оно само разыскало их. Огерн увёл бихару и чернокожих воинов к холмам, которые, похоже, являлись границей земель Куру, после чего вывел их на возвышенность.

— Мне кажется, это не слишком мудро, — нахмурясь, проговорил Дариад. — Разве нам не стоит держаться подальше от воинов Куру?

Лукойо пожал плечами.

— Он шаман. Он знает, что делает, надеюсь.

Видимо, Огерн таки знал, что делал. Из-за высокого валуна показался приземистый мускулистый человечек с длинными руками и окликнул Огерна.

И африканцы, и бихару взволнованно закричали и попятились.

— Да это же всего-навсего дверг! — воскликнул Лукойо.

— «Всего-навсего»! — передразнил его один из бихару. Ища поддержки у чернокожих, он обернулся, указал на дверга и сказал: — Он говорит «всего-навсего». Это же создание из подземного мира, никогда не показывающееся на глаза людям, а он говорит «всего-навсего»!

Чернокожий кивнул. Он не понял ни слова, однако тоже указал на дверга и что-то проговорил на своем языке. Бихару, понятия не имевший, о чем говорил африканец, решительно мотнул головой и подтвердил:

— вот-вот, и я то же самое говорю. — Затем сдвинул брови, пристально всмотрелся в лицо африканца и добавил: — Я — Шокла. — Он ткнул себя в грудь и повторил: — Шокла!

— А! — понимающе воскликнул чернокожий воин, яростно закивал и ткнул себя в грудь. — Бурайо!