Город голодных теней (СИ)

О том, что переезжает, о том, что недавно хотелось прибить бывшего, она забыла напрочь. Сейчас её суеверно интересовали лишь тени из зеркального города. Один раз, взглянув на собственные руки, она вдруг словно вынырнула из странного впечатления, что заворожена мыслью: а если она всё-таки различит те тени, которые сейчас шныряют по городским улицам, выискивая очередную жертву? А если жертва уже покорно идёт, ведомая тенями, к тому порталу, которого Владу не отыскать, потому что межгородское пространство, как однажды он выразился, просто продырявлено этими порталами?.. Тася вздохнула и снова уставилась в проезжающий мимо неё город…

Это пространство между двумя мирами ей представлялось прозрачной тончайшей тканью, которое тени пробивают, простреливая его насквозь. Почему Влад не может найти эти миниатюрные порталы? Он же сильный! Или он в качестве экстрасенса, как говорят, специализируется на другом?

— … Тася.

— А? Что?

— Мы приехали.

Он не стал спрашивать, задумалась ли она. Открыл ей дверцу и вышел сам. Крепко взял за руку и, неся в другой руке все её пожитки, сопроводил к подъезду. Не сразу опомнившаяся, Тася уже возле его квартиры подняла брови: он — что, боится, что она сбежит? Или так обеспокоенно воспринял её, заглядевшуюся на улицы?

Пока она снимала босоножки в ярко освещённой (кажется, она теперь всегда будет обращать внимание на это?) прихожей, Влад отнёс сумки к ней в комнату, а вернувшись, безапелляционно велел ей:

— Умылась, переоделась — и спать. У меня нехорошее предчувствие.

Тася открыла рот спросить, что значат его последние слова, но решила, что лучше прислушаться к его команде. Не повиноваться его тяжёлому взгляду было трудно. Да и не хотелось быть строптивой именно сейчас, когда тело ноет от усталости, хоть вроде ничего и не было такого тяжёлого за всё это время ни в зеркальном городе, ни в своей квартире — даже в начале разборок с мужем. Вспомнив о муже, Тася невольно улыбнулась, горячо благодарная Владу, что он вернулся за нею. Смогла бы она поспать дома спокойно, когда в комнате бывшего горланит банда алкашей? Вопрос риторический… Чуть не шаркая ногами, словно отяжелевшими от одной мысли хозяйки, что сейчас будет наконец долгожданный отдых, она пошла в «свою» комнату, таща сумку с личными вещами… Уже лёжа в постели вспомнила, что не позвонила матери и детям. Поколебавшись, открыла телефонную книгу и чуть не шёпотом извинилась:

— Мама, прости — я поздно.

— Ничего, — бодро ответила мама. — Я сейчас кино досмотрю — и спать. Так что вовремя. Как у тебя дела? Всё нормально?

— Если учесть, что я легла спать раньше тебя, наверное, да — всё нормально.

Мама быстро пересказала события дня, пожаловалась на Артёмку, который упал с крыши сарая, похвалила Катюшку, которая нашла новое куриное гнездо на сеннике и набрала там много яиц, рассказала, как с детьми ходила на речку купаться и загорать, и распрощалась. У Таси хватило сил положить мобильник под кровать, свесив руку, и сон сомкнул её отяжелевшие веки.

… Просыпаться было трудно. Она и спала — видя какие-то странные сны, отчего и понимала, что спит. И бодрствовала, слыша, как за стеной, у соседей Влада, громко и ругаясь «разговаривает» телевизор. Наверное, фильм какой-нибудь смотрят.

Два нудно тоскливых звука ворвались в её сон по нарастающей — сиреной скорой помощи. Они пробивались, ехали в коридорах её беспорядочных снов, пока не превратились в дурную явь, настойчиво будя, вырывая, выдирая из того глубокого сна, из которого просыпаешься чуть не со слезами.

Кажется, Влад уснул тоже сильно. Она уже проснулась, когда звонок (теперь она узнала его — дверной) смолк, зато раздался раздражённый голос Влада. Тася тяжело поднялась с постели и, неудержимо зевая, на всякий случай набросила на себя халатик. И подошла к двери, прислушиваясь.

— Приходите завтра! — чётко и недовольно сказал Влад. — Тогда и разберёмся!

Из-за двери что-то возразили, а когда Влад послал непрошеных гостей, раздался такой стук, точней — грохот, что вздрогнувшей и мгновенно проснувшейся Тасе показалось — дверь слетит с петель или просто-напросто сломается.

Грохот ещё не закончился, а Тася отпрянула от двери. После осторожного стука в свою комнату услышала тихий голос Влада:

— Тася, закройся.

На двери был всего лишь шпингалет, и женщина немедленно задвинула штырь. Промчались томительные секунды, в течение которых она уловила, как сильно и больно бьётся сердце. Затем осторожно нащупала цепочку на шее и, спустив пальцы, вцепилась в медальон, уговаривая себя: это не тени, а значит — всё не так страшно.