Бронислава Вонсович - Завещание инора Бринкерхофа (СИ)

- Да? - без особого интереса сказал Рихард и, так и не поставив чашку на стол, взял принесенный нами томик и небрежно начал пролистывать.

Но неожиданно он увлекся и читал уже с большим интересом, пролистывая через страницу и стремясь явно что-то найти.

- Вот, - сказал он. - "Воронка жизни" - по симптомам именно то, чем отравили маму. При отсутствии лечения, - зачитывал он вслух, - человек проживает не более пяти суток. Так и получилось, - с яростью сказал он. - А ведь отец вполне мог спасти ее, - он перелистнул страницу и продолжил. - Полное излечение невозможно. Как невозможно? - потрясенно сказал он. - Они же обещали... - и быстро начал читать дальше. - Можно только увеличить продолжительность агонии в среднем до пяти лет, если регулярно поить снадобьем "Заплатка на воронку". Но оставшееся время жизни зависит от очень многих обстоятельств - воля к жизни, состояние здоровья, возраст, пол. Некоторые люди, подвергшиеся воздействию зелья, проживали до семи лет после этого, но жизнь неумолимо покидала их тела когда по капле, а когда и мощным потоком.

- Получается, что они и не собирались лечить твою маму, - осторожно сказала я. - А за каждую порцию поддерживающего настоя требовали бы новые уступки с твоего отца. И кто знает, что бы с него требовали дальше.

- Все равно он должен был заботиться о ее безопасности, - упрямо сказал Рик, не желавший снимать вины с инора Брайнера.

- Он и заботился. Ведь ты же сам говорил, что он требовал носить постоянно артефакт-распознаватель, а она не хотела, - попыталась я ему втолковать. - А проверять каждого вернувшегося слугу на ментальное воздействие не будут даже в королевском дворце. Рик, не вини отца, он не мог поддаться шантажистам.

- Послушай, Иви, ты так уверенно говоришь о том, что нельзя идти на поводу шантажистов, а сама? Ты же только это и делаешь, - неожиданно зло сказал Рихард. - Или для тебя пример твоего отца является столь вдохновляющим? А чем его шантажируют, ты так и не узнала?

Я настолько не ожидала от него этих слов, сказанных к тому же столь неприятным тоном, что даже растерялась на некоторое время, не зная, что ответить. Но ведь он был прав - я действительно шла на поводу у своих родственников, и пусть они преследовали совсем не преступные цели, но сути-то это не меняло. Получается, что я декларирую одно, а делаю совсем другое, а это совсем неправильно.

- Рик, я даю тебе слово, что больше никогда и ни при каких условиях не буду выполнять требования шантажистов, - твердо ответила я.

- Даже если от этого будет зависеть благополучие твоей семьи? - усмехнулся он.

- Даже в этом случае, - я никогда не отступала от своего слова, уж это Рихард за столько лет вполне мог и понять.

- Ты так хочешь, чтобы я помирился с отцом? - недовольно сказал он.

- Мне кажется, - ответила я, тщательно подбирая слова, - что в отношении к нему ты неправ. И я думаю, что твоей маме не понравилось бы, что вы с ним в ссоре.

- Да, она говорила, чтобы я не винил отца, - согласился муж. - Но как я могу его не винить? Что ему стоило устроить побег, а через сутки задержать опять?

- Ты же сегодня убедился, что твою маму не спасло бы, даже если бы он принял требование шантажиста. А тот, кого хотели видеть на свободе, думаю, виноват не в одной смерти был, если сообщники так хотели его вытащить, а твой отец пожертвовал своим счастьем, лишь бы этого не допустить.

Рихард молчал. Я тоже решила больше ничего не говорить - в конце концов, он ведь только сам может решить, прощать ему инора Брайнера или нет. Я взяла томик, чтобы посмотреть симптомы отравления, унесшего жизнь матери моего мужа. "Воронкой" зелье называлось не зря - его действие и было похоже на жадную воронку смерча, вытягивающего жизненную суть. Но вот когда я прочитала список симптомов, то все внутри меня заледенело. Я перечитала еще раз, чтобы убедиться в том, что все поняла правильно, но, увы, ничего не изменилось. Все написанное целиком и полностью укладывалось в картину заболевания, приведшего к смерти моего деда. Видимо, ни один из приглашенных целителей не сталкивался ранее с результатом воздействия орочьей магии, поэтому и причина заболевания так и не была найдена. Только вот, моему деду, в отличие от матери Рихарда, давали ту самую "Заплатку", что и позволило покойному инору Бринкерхофу протянуть почти семь лет с момента появления первых симптомов. Да, воля к жизни у деда была такая, что и иной юноша позавидовать мог. Но никакая воля не смогла противостоять тому, кто плеснул ему отраву в чай. И сделать это мог только живший в нашем доме. Более того, я была почти уверена, что это дело рук моего отца, и шантаж касается именно этого его преступления. Почти, потому что представить своего отца, хладнокровно убивающим деда, я не могла. Да, папа был не совсем честен, но я до сих пор думала, что на его совести нет чужих смертей, и надеялась думать так и дальше. А для этого мне нужно было поговорить с отцом. Срочно поговорить! Как же не вовремя случилось это происшествие с Хайнрихами. Не думаю, что Рихард согласится с моей поездкой в Корнин, да и беседу с отцом я хотела бы провести без свидетелей. Вдруг я ошибаюсь, и отец совершенно непричастен к этой истории?