Алина Белова - Сказание второе - Плач Волка (СИ)

- Я Шакал.

Этой фразы было достаточно, чтобы Кольгрим совершенно растерялся. Он изумлённо уставился на Свидживальда, не понимая, что вообще происходит. Проклятый Клык... был... Тельмари? О, это объясняло тот факт, что Кольгрим всегда видит в нём черты, совершенно не свойственные Делаварфам. Свидживальд отличался от варваров. Потому что он не был одним из них.

- Но... о боги, как?! - воскликнул Кольгрим и притих, когда Свидж приложил палец к губам. Выпустив клубок дыма, Проклятый Клык тяжело вздохнул и слегка наклонил голову набок.

- Я сбежал из дома, когда мне было семь. Старый вождь Пепельных волков принял меня как сына. А когда я подрос, то убил его и забрал его стаю. Так что не мне бояться Корсаков, Серый. А эта девчонка... она безобидна. Она невероятно чиста. Если и есть существо на свете чище Светланы, то это лишь сам Свет. Она не желает зла никому. Даже своим врагам. Иначе бы её здесь не было. Она продолжает любить свою мать даже после того, как та кричала на неё, била, унижала. Ты понимаешь это, Серый?

Кольгрим не ответил ему. Это было действительно так. Чище Светланы был лишь сам Свет. У неё даже имя состояло из этого слова. Невинное дитя, которому просто не повезло родиться в семье Корсаков. А что касается Свидживальда... Светлане он нравился. С каким восторгом она рассказывала о нём Кольгриму, когда они сидели в палатке вечером, и девочка обрабатывала раны молодого князя. Если они оба этого хотят, то зачем сдерживать их?

Поднявшись на ноги, Кольгрим обошёл Свидживальда стороной и, замерев лишь у самого порога, усмехнулся:

- Чтож, удачи тебе, Пепельный волк. Да благословят вас обоих Четверо.

Свидживальд ухмыльнулся ему в ответ и кивнул головой. Кольгрим вернулся на праздник уже с большей охотой, чувствуя, что на душе стало как-то легко. Нет, это было действительно забавно! Свидживальд и Светлана - кто бы мог предположить, что всё так обернётся? Кольгриму было даже интересно, как на это отреагирует Гертруда. Ведь она взяла принцессу под свою опеку.

"Чтож, посмотрим", - усмехнулся Кольгрим и откинулся на спинку своего стула. Праздник продолжался, и громкий гул барабанов до самого утра гулял по длинным тёмным коридорам Шекрата, заставляя сердце биться в ритм.

***

Два ятагана, столкнувшись, издали чудовищный скрежет. Посыпался столп искр, и зрители, наблюдавшие за поединком, восторженно закричали. Один из воинов попятился назад, другой тут же бросился ему навстречу и попытался дотянуться до красной ленты, свисавшей с запястья противника. Однако, рыжеволосый шиттарий из племени Ло'ке ударил его щитом в плечо и повалил на землю. Тут же послышались громкие крики со стороны зрителей - они требовали убить того, кто проиграет, принести жертвы кровавому богу шиттариев Аман'техару. Первый воин, с жёлтой лентой на запястье, рывком поднялся на ноги и тут же бросился на своего противника, сбивая его с ног. Так они оба начали крутиться по песчаной площадке, и каждый из них пытался удержать другого спиной на земле дольше десяти секунд. Одним из главных правил состязания было сорвать ленту с запястья противника, или не дать ему подняться на ноги. Но большинство поединков сводились лишь к тому, что один из воинов должен был умереть, другой получал возможность стать талаваром своего янгула. Быть командиром при своём вожде было очень почётно, и Алак видел уже не одну смерть в попытке возвыситься над товарищами. Поначалу молодой Ворон испытывал страх всякий раз, когда поверженный шиттарий, захлёбываясь кровью, падал на раскалённый песок площадки для поединков, но со временем это тревожное чувство прошло. Всё чаще юноша начинал замечать, что даже испытывает некоторое удовольствие от этого зрелища. Смерти не страшили его, как не должны были страшить истинного предводителя войска.

Рыжеволосый воин впился зубами в плечо своего противника, и тот от неожиданности даже выронил ятаган. Этого было достаточно, чтобы шиттарий из племени Ло'ке выхватил из ножен клинок и нанёс удар. Лезвие вспороло поверженному воину шею, и на раскалённый песок арены хлестнула кровь. По толпе зрителей пронёсся восторженный крик. Вид окровавленного трупа радовал собравшихся шиттариев, и их словно не заботила мысль о том, что тот, второй воин, до этого момента был их товарищем и, возможно, другом. Теперь он умер, но смерть его не волновала абсолютно никого.

- Победитель - Хак'ен из красного племени! - прокричал Га'кеон, поднимая руку с мечом над головой, чтобы зрители обратили на него внимание. - Да здравствует победитель!