Виталий Вавикин - Демон

- Ты ничего не понимаешь!

- Да где уж мне, - Вера поднялась с кровати.

- Не уходи! - Татьяна вцепилась сестре в руку. - Пожалуйста, не оставляй меня сейчас одну. Мне так нужна компания.

- По-моему, тебе просто нужно выплакаться кому-то в передник.

- Останься.

Какое-то время Вера раздраженно смотрела на сестру, затем родственные чувства взяли верх. С материнской заботой она провела рукой по ее волосам. Татьяна сжалась словно ребенок, уткнулась младшей сестре в колени и снова заплакала.

- Можно я пойду, погуляю? - спросила дочь Татьяны, робко заглядывая в комнату матери.

- Уже поздно, - сказала ей Вера.

Девочка помрачнела, но спорить не стала.

- Кто это был? - сквозь всхлипы спросила Татьяна.

- Твоя дочь.

- Чего она хотела?

- Погулять. Я ее не пустила.

Татьяна пробормотала что-то нелестное об отце девочки, который ушел, когда его дочери не было и года, затем вспомнила Дмитрия Кетова и снова зашлась слезами. Вера прикрыла глаза, заставляя себя не злиться. Она всегда о ком-то заботилась. Родные, как бич висели на ее плечах, и ничего поделать с этим она не могла. Это было бремя ее обязательств, которые она несла, находя выходы, казалось из тупиковых ситуаций.

Именно Вера нашла способ спасти отца от тюрьмы, когда его запои и депрессия после смерти жены зашли слишком далеко. Именно она нашла человека, который согласился помочь. Татьяна ни о чем не догадывалась или делала вид, что не догадывается, но Вера слишком хорошо помнила об этом. Каждый раз встречаясь с прокурором Филиппом Константиновичем Бесковым, она видела в нем человека, благодаря которому их отец был на свободе. За это ей пришлось заплатить ему своей преданностью и парой тайн, которые выболтала ей Татьяна об одном из своих любовников. Вера понимала, что теперь тот мужчина ненавидит ее сестру, считая предателем, но что значила эта ненависть в сравнении со свободой их отца. Для Вера - ничего. И до тех пор, пока Петр Лесков, бывший любовник старшей сестры, оставался в тюрьме, ничего не должно было значить и для Татьяны.

Прокурор Филипп Бесков слушал. Анатолий Крутов говорил спокойно, размеренно. Он пришел сюда после разговора с Кириллом Извольским. После бессвязных реплик этого неуравновешенного человека, из которых Крутов пытался выудить суть. А суть была проста. Дмитрий Кетов ушел, оставив после себя грязные следы на чисто убранной кухне.

- И ты думаешь, в этом конверте может быть что-то важное? - спросил прокурор, потирая начинавшие ныть виски - даже после смерти Дмитрий Кетов продолжал причинять ему головную боль.

- Все может быть. Если Дима решил уйти из жизни, кто знает, какие мысли еще могли прийти в его голову.

- В его больную голову! - скривился прокурор. - Думаешь, этих конвертов может быть больше?

- Я даже не знаю, что в конверте Фазылова.

- Так узнай! - прокурор вспылил. Поведение Анатолия слишком сильно напоминало ему о Дмитрии Кетове. - Ты сказал, Ольга хочет, чтобы ее согрели. Почему бы тебе не сделать это? Она ведь предлагала? Или я что-то не правильно понял?

- Теперь это не имеет значения. Кирилл сказал, что она не одна.

- Я слышал. Алан Фазылов. Так? Кто он такой?

- Я мало знаю о нем. Пару раз видел. Пару раз слышал о нем от Димы и еще от кого-то.

- И что говорил о нем Дмитрий?

- Ничего особенного. Я понял только, что они друзья.

- Хороший друг! Не успела земля на могиле осесть, а он уже спит с женщиной Кетова. Что говорят о нем другие?

- Что он маленький и никчемный человек.

- Что-то еще?

- Нет.

- Может, тогда стоит прислушаться к совету Кирилла и наказать этого Фостера за его наглость? Пусть думает, что все именно так, а ты тем временем будешь рядом с Ольга.

- Уже поздно. Конверт у него.

- Так забери у него этот чертов конверт!

- Это не все.

- Что еще?

- Лу.

- Кто?

- Олег Гамзулин.

- Это тот самый, который добавил нам хлопот в деле Лескова?

- Именно он. Не знаю почему, но у них с Кетовым были весьма теплые отношения. Будь я на месте Дмитрия, то отправил бы конверт именно ему. Он сможет распорядиться этой информацией лучше, чем кто-либо другой.

- Ты бы действительно так сделал?

- Если бы со мной поступили, как с Дмитрием, то да.

Анатолий Крутов поднялся на ноги, не желая больше продолжать этот разговор. Все нужное было сказано, остальное было просто водой. Разговор заходил в неприятное для него русло, и он хотел избежать ненужных откровений.

Где-то, совсем далеко от этого места, Алан Фазылов распечатал конверт. На белом листе бумаги была лишь одна, последняя просьба Дмитрия Кетова. «Позаботься об Ольге». И больше ничего. Вопреки всем ожиданиям. Лишь только корявый почерк и пара пустых слов.