Йожеф Аугуста - Исчезнувший мир

Но так было не везде.

На холмистом горном плато, поднимающемся местами над пустыней, древняя флора позднего триаса была в самом расцвете. Она буйно разрасталась под сияющим солнцем, когда после долгого сухого периода обильные дожди воскрешали ее к новой жизни.

В блестящих водных гладях озер отражались похожие на пальмы кроны высокоствольных цикадовых, а под ними вырастали дебри папоротников. Между их зелеными веерообразными листьями как бы через кружево проникали солнечные лучи и создавали на коричневой земле великолепную мозаику света и тени.

Склоны низких пригорков украшали рощи похожих на гинкговых байерий и игольчатых вольций в живописном смешении несчетных разновидностей. Старые великаны с развесистыми кронами стояли неподвижно, словно каменные столбы, а между ними устремлялись вверх молодые деревца, кроны которых раскачивались даже от легкого дуновения, и тихо шелестели, жадно раскрываясь навстречу солнцу.

Сырые берега озер, омутов и топей, возникавших в период дождей почти в каждом углублении поверхности, зарастали коврами зеленых мхов или чешуйчатыми слоевищами печеночников, которые рыхлыми подушками покрывали и валуны, выступающие из воды.

Из илистого дна прибрежных вод поднимались красивые водные папоротники рода сагеноптерис; тонкими корневищами расползались они в иле под водой во всех направлениях, а над водной гладью выставляли разделенные на четыре доли листья с длинными черенками.

За ними из ила более глубоких частей водоема вырастали могучие хвощи рода эквизетитес, достигавшие десятиметровой высоты. Из членистых корней, пробивающихся через ил почти горизонтально, вырастали пустотелые членистые стебли, у которых в нижней части появлялись лишь несколько ветвей. Эти ветви удалялись от главного стебля только в результате постепенного их искривления, но затем, однако, выпрямлялись и росли параллельно ему вертикально вверх. Каждый членик их стеблей был украшен венцом многочисленных узких и заостренных листочков, сросшихся внизу пояском. Под вершинами главных и ближайших к ним стеблей располагались споровые шишки, негнущиеся, похожие на тяжелые и твердые початки, сопротивляющиеся ветрам и бурям. Не только в воде, но и в трясинах, на сырой почве тенистых ложбин вырастали обширные рощи этих древовидных хвощей, которые образовывали как бы огромные, мертво торчащие столбы.

Однообразные поросли этих столбообразных хвощей сменялись чащами других хвощей, неокаламитов, которые были в пять раз меньше, но зато имели древовидные разветвления; их ветви были унизаны узкими травообразными листочками в мутовках. Неокаламиты росли в безграничном множестве. Их корни расползались во всех направлениях, взаимно переплетались и вытягивали из почвы питательные вещества, чтобы подкрепить ими свои стволы и развесистые кроны со споровыми шишками. Ветер разносил далеко по округе целые облачка коричневатой пыли спор.

Красиво было утро в этом древнем краю вечной тишины. Восходящее солнце разливало свой свет и тепло по зеленым растениям, зажигало алмазным блеском капли росы, и вскоре его жаркий золотой дождь проникал даже в кроны деревьев и высветлял темные глади озер и омутов. Солнечные лучи золотыми стрелами пронзали даже темные уголки глубоких оврагов, вытесняя из них сумерки и холод.

Перед одним оврагом, который тянулся, извиваясь как змея, далеко вдаль, простирался большой омут, блестящий в свете восходящего солнца как серебристая поверхность зеркала, окруженного зеленой рамой буйной растительности.

Крутые склоны оврага представляли собой зазубренные утесы, разбитые тысячами трещин. Крупные валуны лежали на дне оврага, словно руины разрушенного замка, а между ними пробивался маленький ручеек, обтекал валуны и переливался через них маленькими водопадами. Не обращая внимания на преграды, с веселым журчанием он спешил неустанно вперед, как будто не мог дождаться, когда его кристальные воды соединятся с мутной водой омута.

В том месте, где ручеек покидал овраг и после короткого пути через песчаную равнину вливался в омут, лежало несколько крупных валунов. Два из них располагались совсем близко друг от друга, а третий, находившийся на склоне оврага, опирался на них как мощная плоская крыша. Благодаря этому возникла небольшая пещера. У входа в нее росли красивые, похожие на лиру веера папоротников из рода диктиофиллум. Над валунами, поросшими желто-зелеными лишайниками, поднимали свои прекрасные кроны древовидные папоротники из рода анотоптерис, зеленые веера которых жадно тянулись к солнцу; солнечные лучи в них задерживались, ломались и дробились на бесчисленные светлые пятна.