Михаил Ланцов - Демон. Дилогия (СИ)

— И чем все заканчивается? — Поинтересовался его средний сын — Мстислав.

— Мы все погибнем. Владимир будет вырезан, разграблен и сожжен. — Наступила тишина, продлившаяся минуты две, пока ее не нарушил Всеволод.

— Неужели все сбывается слово в слово?

— В том то и дело, что все… — тихо произнес Юрий Всеволодович. — Силы слишком неравные. Максим предлагал много добрых вещей, но я его не послушал. Так что теперь и стыдно, и больно, и тоскливо. У нас слишком мало войск, чтобы что-то изменить.

— Но что же делать?

— Я не знаю. Поэтому и места себе не нахожу. Все идет слишком близко к тому описанию, что дал наместник Ладоги.

— Отец, а что конкретно пишет Максим? Ты позволишь взглянуть на это письмо?

— Думаешь, я не углядел чего дельного? — Нахмурившись, спросил Юрий. — Впрочем, чего уж рядиться. Скоро мы все погибнем. Читай, — произнес он, доставая из ларца целую пачку листов пергамента.

— Но ведь Максим предлагает нам путь спасения, — произнес Всеволод после минут пятнадцати чтения.

— Увести людей в леса и самим бегать от врага и кусать его словно комары? И кем мы после этого будем?

— Степняков слишком много. В открытом бою мы не устоим.

— Именно поэтому я и объявил общий сбор на Сити.

— Если все будет так, как пишет наместник Ладоги, то это лишено смысла…. Мы потеряем дружины, жизни, ввергнем в разорение города, лишив их защиты. Несколько отдельных сражений не дали ничего, кроме потерь.

— Мертвые сраму не имут, сынок.

— Но ведь дело не в сраме! — Вспылил Всеволод. — Нас собираются просто зарезать, как тупую животину. Неужели есть честь в том, чтобы идти на убой?

— И кто за нами пойдет, если мы сейчас бросим своих людей на поругание?

— Зачем бросать? — Удивился Всеволод. — Наместник ладожский предлагает, зная о нашем неверии, как туго станет — укрыться в лесах, вынеся из Владимира все съестное и ценное. А дружине избегая открытых сражений трепать тартар тишком. У них ведь великое множество людей. Всем нужно чем-то питаться. Поэтому они и идут, спеша от одного города к другому. Если лишить их пропитания, то они будут вынуждены уйти. Может даже оставив обозы, ибо без еды они долго не протянут.

— Он предлагает бегать, — хмуро произнес Великий князь Юрий Всеволодович.

— Скажи, ты хочешь, чтобы мы все умерли? — С серьезным лицом спросила его супруга, Агафия Всеволодовна[16], незаметно вошедшая в палаты. — Этот чужеземец говорит мудрые слова. Чтобы умереть большого ума не нужно.

— Агафия… и ты туда же… — произнес Юрий, а потом вскинулся, — ты что, подслушивала?!

— Читала. Вчера, после того, как ты за этими листами провел полдень.

— Что?! — Попытался взять инициативу в свои руки Великий князь.

— Ты хочешь, чтобы мы все умерли? — Снова повторила вопрос Агафия Всеволодовна, твердо и прямо смотря мужу в глаза. — Весь твой род. Вся твоя кровь. И этот город, в котором ты правишь уже два десятилетия.

Наступила тишина. Вся семья понимала, что Агафия права. Даже Юрий, но ему потребовалось около пяти минут молчаливой внутренней борьбы, чтобы собраться с силами и подавить свою гордыню.

— Хорошо, — наконец не выдержал он. — Ты Всеволод[17] остаешься с жителями и с малой дружиной. На тебе вывод населения из Владимира и защита. Мстислав, тебе придется поехать в Ладогу, вместе с матерью, сестрой и другими уважаемыми людьми, дабы укрыть их от опасности, воспользовавшись приглашением Максима. С тобой поедет полусотня новиков.

— А ты не станешь ввязываться в открытую битву со степняками, — безапелляционным тоном произнесла Агафия Всеволодовна, секунд десять посмотрела в глаза мужу и молча удалилась собираться. Ведь в текущей обстановке любое промедление было смерти подобно.

— Отец, не злись, так действительно будет лучше, — произнес Всеволод уже от двери.

Спустя два месяца. Ладога

Максим вошел в свои покои с весьма самодовольным видом.

— Ты чего? — Заинтересовалась Василиса.

— Все оказалось намного лучше, чем я думал.

— В смысле?

— Юрий Всеволодович таки внял голосу разума, на что я не рассчитывал и теперь в паре часов пути от Ладоги караван из Владимира. В подзорную трубу я разглядел одну очень хорошо одетую женщину и молодого мужчину в дорогом доспехе. Судя по всему, Великий князь с женой отправил среднего сына.

— Среднего? А может это младший выжил?

— Вряд ли. Настолько просветлеть умом он не смог бы. Верно сильно прижало.

— Много людей их сопровождают?