Дмитрий Михайлюк - Превратности судьбы

Стена была высотой около двадцати пяти метров и была выложена из обтесанного природного камня. Из‑за высоких стен город нам рассмотреть не удалось, лишь несколько зданий в центре поднимали свои шпили выше городской стены

— Странное название города 'Парус', вы не находите? Учитывая порт и большое количество парусных кораблей, — спросил я, рассматривая очередной парусник, выходящий в фарватер реки.

— Кто знает, может мы не первые, кто попал в этот мир из нашего, и основатель этого города мог быть одним из славян, — шутливо ответил Толик.

— Представляю себе на главной ратуше города надпись 'Добро пожаловать' на русском языке, — иронично поддержал его Андрей.

Окончание дороги и надежда наконец‑то выспаться на нормальной кровати подняли нам настроение.

— Ты еще скажи, что тому, кто сможет прочитать эту надпись, вынесут ключи от города, типа наследство, — рассмеялся я.

За разговором мы подъехали к пропускному пункту. Перед тяжелыми железными воротами вереницей стояли телеги, на них сидели и ждали своей очереди, чтобы проехать в город крестьяне. Вход охраняли стражники и парочка магов. Маги сканировали телеги, выискивая запретные для ввоза на территорию города товары, а охрана взымала плату за въезд.

— Да мы тут час простоим, — расстроившись сказал Леша, видно возможность помыться и мягкая постель не давали ему покоя.

— Подождите, у меня есть идея, — сказал я, рассмотрев телеги, нагруженные различными продуктами.

Выйдя из машины, я подошел к ближайшей к нам повозке. В ней со скучающим видом сидел дедок и жевал сухарик.

— День добрый, дедуля.

Дедок обернулся и окинул меня намётанным взглядом. Оценив мою платежеспособность по внешнему виду, сразу стал предлагать мне свои товары.

— Чего тебе надо, мил человек? У меня все есть: и овощи, и фрукты, сыр, молочко, мясо. Все свежее, — говоря это, дедок хотел стянуть с нескольких плетеных корзин крышки, для демонстрации товара, но я остановил его.

— Да мне бы узнать, сколько в город проезд стоит?

— А, — ответил дедок, потеряв ко мне интерес, но подумав, ответил, — дорого, сынок, дерут в три шкуры. С человека три медяка, а с повозки пятнадцать. Так мы тоже с односельчанами не лыком шиты, сюда на восьми едем, а тут на пять перегружаем.

— Понятно, — ответил я, а сам подумал, что нужно побыстрее изучать товаро–денежные отношения. Ведь кто его знает, дорого это или может дедок просто как любой торговец жадный.

— А я смотрю, ты не местный? — видно решив, что за разговором время в очереди пройдет быстрее, спросил дедок.

— Да, мы из далека. Ты лучше скажи, пять телег, это семьдесят пять монет, не считая людей, так? — приступил я к задуманному плану.

— Ну, так, — немного подозрительно посмотрел на меня дед.

— А если я подскажу тебе, как сэкономить, а за это возьму тридцать два медяка? — подмигнул я пройдохе.

— Тфу, думаешь, если предложишь, весь товар в еще меньшее количество повозок перегрузить, так не сдюжат они. Мы уже пробовали. И еще тебе тридцать два медяка отдать, какая ж мне выгода, — усмехнулся старик.

— А такая дедушка, что платить вовсе не придется, и даже отдав мне тридцать две монеты, ты сэкономишь сорок три, не считая платы за людей.

— Это как? — теперь уже действительно удивился старик.

— Нет дедуля, сначала давай договоримся, — приняв скучающий вид, сказал я.

Дед сунул большой палец в рот, обслюнявил его и протянул мне руку для рукопожатия.

— Это че? — я удивленно и немного брезгливо посмотрел на руку старика.

— Уговор. Во дает, не знает, как уговор держать, — ответил усмехнувшись дедок.

Бля, — протянул я про себя. За что боролись на то и напоролись, пришлось и мне в рот палец совать, после чего мы пожали руки.

— Вот что, ты же на рынок в город едешь продуктами торговать? — спрашивал я, стараясь незаметно для деда вытереть руку о сено которым был устелен пол повозки.

— Ну да, — все еще не понимая куда я клоню, отвечал дедок.

— А вот не надо тебе туда ехать. Берешь свои товары и едешь вон на тот пригорок, — указал я на небольшой холм возле дороги к городу, — и там ставишь свои телеги, как на ярмарке. Через две или три десницы, здесь появится многотысячная армия Этлании. Естественно в город всех не пустят, а после победы у солдат и денежки водятся, да и покушать они будут не прочь. Как ты думаешь, быстро расторгуешься? Да и за место на местном рынке платить не надо.

— Ух ты! А не врешь? — гримасы удивления, недоверия и жажды наживы мелькали на лице старика.