Мария Лаврентьева - Пятый птенец, вторая пташка

— Даниэль, может хватит уже? Я понимаю, девочка. Она ещё юна, но ты? — С укоризной произнёс Ниран. — Ты же опытный вампир.

— Ладно, ладно сдаюсь. — Рассмеялся вампир. — Давай уже припадай, пиявка, к шее.

— А за пиявку ответишь. — В моих глазах был только азарт и ни капли злости и ярости. — А куда там?

— Горе ты мое! Знаешь, где сонная артерия?

— Знаю. Можешь не продолжать.

Я прижалась к шее Даниэля. Тот не протестовал сильно. Руку вампир положил мне на живот и начал слегка поглаживать. Тут я почувствовала, что мой желудок решил выдать все обратно и отстранилась.

— Пей, Мария, не останавливайся. Не сейчас. Поняла? — Голос Даниэля стал предельно серьёзен.

— Прошу, мне плохо. — Желудок кричит о свободе и выходных.

— Я знаю. Для этого надо пить. Давай, красавица. — Я подчинилась Даниэлю и снова припала к ранке, заставляя себя сглатывать снова и снова. Вампир тоже был напряжен. — Не останавливайся. Потерпи немного. Не останавливайся.

Резкая боль прокатилась волной по всему телу. Шипя, я резко дернулась в сторону. Вторая волна боли вновь захлестнула с головой. Я вновь зашипела. Даниэль положил меня на живот и взял левую руку. Дмитрий начал держать правую. Сквозь плену боли я слышала какие-то слова и фразы, потом теряла сознание, чтобы опять прийти в себя и ощутить боль.

— Мария, Мария… — дальше наступила темнота.

Я думала, что падаю в пустоту. Но мне было хорошо. Нет ни боли, ни страданий, ни горя. Но радости тоже нет! Где мои друзья? Я начала нервничать и пытаться вернуться обратно. Тут я резко открыла глаза.

Меня все ещё держали за руки. Я слышала свое тяжёлое и прерывистое дыхание. Ко рту приложили стаканчик. Я начала по-немногу пить. Привкус железа ударил в голову с новой силой.

— Ей нельзя много. Сейчас повторится. Держись, пташка.

Руки сжали сильнее. Я начала чувствовать приход боли. Она была не такой сильной, надо держаться. Я едва слышно стонала от боли. Все знали, как плохо, но никто не мог что — либо сделать. Боль все нарастала. Огненная вспышка прокатилась по организму. Я старалась считать про себя, но постоянно сбивалась. Приходилось начинать по новой. Я не обращала внимание на внешний мир, сосредоточившись на внутреннем.

Боль отступила. Я была полностью вымотана, как собака. Дыхание сбилось окончательно. Но я заставляла вновь и вновь сделать вдох.

— Молодец, красавица. Пей. — Ко рту снова поднесли стаканчик с живительным напитком. Я начала пить, преодолевая усталость.

— Скоро будет третий. Он же по идее последний. Мария, тебе надо держаться. Отдохнешь потом, когда эта гонка закончится.

— Я поняла, Даниэль. Постараюсь.

— Молодец. А теперь держись.

Я откинула голову на подушку. Резкая острая боль ворвалась в голову. Я её ждала и морально подготовилась, как лошадь перед скачками. Но вот ворота распахнулась, пуская её на новое соревнование. Я не могла ни стонать, ни шипеть, ни кричать. Просто лежала и терпела. Боль уже стала чем-то привычным и даже родным.

После боль прекратилась, и наступила темнота и тишина.

Я была где-то между небом и землёй. Ни там ни здесь. Я понимала, что нахожусь на грани. Как мне вернуться обратно не знаю. Какие-то невнятные голоса сквозь темноту. О чем там спорят? Надо проверить. Любопытно.

— Она не выдержала. Это слишком тяжело для столь молодого организма.

— Пока есть время и надежда. Иначе бы она давно остыла.

— Ты прав, Дмитрий. Но скорее всего, она уже не очнется. Организм сопротивлялся слишком яростно.

— Надо ещё подождать.

Чья-то рука прикоснулась моего лба. Я насторожилась. Они что, не чувствуют? Р-рр. Кому-то сейчас не повезёт с их невнимательностью. Моя мстя уже готова к воплощению. Осталось только ждать.

— Мы пойдем на охоту. Даниэль, останешься с ней?

— Конечно, идите. — Идите, идите. Оставьте друга на растерзание.

Дверь закрылась. Звуки прекратились. Даниэль тоже куда-то пошёл. Теперь мой выход.

Я скользнула с кровати, сделала муляж меня любимой и тихо побежала в укрытие. Теперь осталось только ждать. Предвкушающая улыбка сама возникла на лице. Давай, хороший, сейчас посмотрим, какой ты внимательный.

Даниэль вошел в комнату. С привычным видом он сел на стул рядом с кроватью.

— Ну что же ты? Я же просил бороться. Очнись, красавица. — Аж слезу пробивает. Даниэль привычно провел по «мне» рукой и замер. Я насторожились. — Не может этого быть. Как же так? Она же была только-то лько тёплой! Неужели не вернулась? — В голосе вселенская печаль. Я бы тоже почувствовала себя так же, наверное. Но ничего не вернуть. Пора продолжать. — Надо найти остальных. Они должны узнать об этом. Как же так?